— Легко сказать! А как? Прикинь, у мамаши ума хватило до самого начальника ГУВД дозвониться!
— Старость не радость!.. М-де… Вот только, извини, зая, но проблему с мамой ты должна решить сама.
— Как ты себе это представляешь?
— Ну, допустим, придут они к вам завтра. А ты скажешь, мол, ошибочка произошла, мать в состоянии аффекта позвонила. Школьный учитель, потому нервы ни к черту. Ну и прочее бла-бла… Зая, ты же умеешь такие штуки проворачивать! А?… Главное — отвадь ментов. Всё остальное, так и быть, я беру на себя. Договорились?
Вместо ответа Калугина подарила Виктору долгий страстный поцелуй. Как бы скрепив тем самым только что заключенный между ними тайный протокол о намерениях. Вот только намерения эти, мягко говоря, благородством нравов не отличались…
* * *
Этим вечером Андрею удалось загнать в постель Алиску только в начале двенадцатого. Расшалившаяся, очумелая от трехчасового сидения за компьютерной «бродилкой» (хорошо, что мать не знает!), дочка теперь никак не могла заснуть. В итоге затребовала сказку, и в кои-то веки оставшийся на домашнем хозяйстве Мешечко вынужден был уступить. Порывшись в шкафу, он выудил первую попавшуюся в руки детскую книжку, уселся с ней прямо на полу и включил ночник. Алиска клятвенно пообещала уснуть минимум после третьей сказки, и Андрей, тайком подглядев содержание, запомнил странички с самыми маленькими историями.
«— …Ты когда-нибудь слушал тишину, Ежик?
— Слушал.
— И что?
— А ничего. Тихо.
— А я люблю, когда в тишине что-нибудь шевелится.
— Приведи пример, — попросил Ежик.
— Ну, например, гром, — сказал Медвежонок…»
[13]
— …Па, а где мама? — полусонно спросила Алиска.
— Я тебе говорил — у них сегодня корпоратив.
— А корпоратив — это что? Это как у тебя на работе пьянка?
— Больно умная стала, спи давай.
— Па, а ты сам любишь, когда в тишине что-нибудь шевелится?
В глубине квартиры зазвонил телефон.
— Люблю, — подтвердил Андрей, поднимаясь.
— Приведи пример.
— Ну, например, ты.
Он поцеловал дочку в лоб, погасил ночник и в полной темноте, на ощупь направился на звук разрывающегося мобильника. Который отыскался на кухне.
— Слушаю!
— Андрей Иванович! Это Маша Цыганкова из «Явки с повинной». Вот, в очередной раз звоню по поводу интервью. Вы обещали подумать.
— Я помню, что обещал. Я думаю.
— Нам бы хотелось заполучить его в ближайший номер. Мне кажется, что интервью с вами будет очень классно биться с «горячей линией», которую мы на прошлой неделе провели у нас в редакции.
— «Горячая линия» с кем? — насторожился Мешок.
— С начальником ГУВД. Видите ли, ему там как раз задавали вопросы, в том числе, по безопасности свидетелей.
— С кем с кем? Нет уж, Мария, увольте! Вот с кем бы мне не хотелось «биться», так это с начальником ГУВД.
— Но почему?
— Как говорит один мой подчиненный: где хохол прошел, там жиду делать нечего. Тем более что горячее, чем Владислав Юрьевич, я всё равно не зажгу. Потому давайте отложим? Скажем, на пару недель?
— То есть вы мне снова отказываете? — обиженно уточнила Цыганкова.
— Я не отказываю — всего лишь прошу временно взять паузу.
— Понятно. А временно — это всего лишь на сутки меньше, чем постоянно? А я, между прочим, в своем материале о покушении на судью Зимина не стала всуе упоминать имени вашего подразделения. Хотя и могла бы.
— А я, между прочим, дал вам эксклюзивную наколку на убийство сотрудника СКП в Южно-Приморском парке. Хотя мог этого и не делать. Так что здесь мы квиты… Всё, Мария, созвонимся позднее. Только без обид. Лады? Спокойной ночи…
По-прежнему не зажигая света, Андрей нашарил на холодильнике пачку сигарет, встал у распахнутого по причине духоты окна и неожиданно заметил, как к подъезду, мягко крадучись, подруливает шикарная иномарка. Хотя их дом и относился к разряду относительно элитных, однако до сих пор Мешечко не замечал, чтобы кто-то из соседей рассекал по городу на «майбахе». К слову, на весь Питер таких машин едва ли наберется на чертову дюжину.
Машина остановилась. Из нее вылез элегантного вида господин в костюме цвета кофе с молоком и такого же цвета лысиной. Он распахнул заднюю дверцу, забрал из салона роскошный букет, а затем предупредительно помог выбраться его обладательнице. Последняя, скользнув торопливым взглядом по верхним этажам и не разглядев в темноте окна напряженно следящего Мешка, наградила спутника благодарным поцелуем. В свою очередь лысый по-свойски сжал ее в интимно-крепких, отнюдь не дружеских объятиях. Андрей беззвучно выругался, отщелкнул в окно сломанную сигарету и в глубокой задумчивости направился в ванную комнату. Запершись, он включил душ на полную и, присев на краешек ванны, закурил. Сейчас ему было о чем задуматься, поскольку обладательницей роскошного букета и провожатого на «майбахе» была не кто иная, как его собственная супруга…
…Валерия своими ключами осторожно открыла входную дверь, не включая света, тихонько вошла в прихожую. Сбросив туфли, она на цыпочках прокралась в детскую и убедилась, что дочка спит. Теперь предстояло самое трудное: натянув на лицо виноватое выражение, она решительно толкнула дверь спальни и… облегченно выдохнула: в комнате было пусто. Она вернулась в прихожую, прислушалась и только теперь, по шуму воды, сообразила, что благоверный принимает душ. То был оптимальный вариант, и Валерия заторопилась.
Слегка покачиваясь («Кошмар! Это ж надо было умудриться так захмелеть от шампанского!»), она прошла на кухню, раздеваясь на ходу, включила свет и, едва не выпустив из рук вазу («Кошмар! Пьяная в сосиску!»), принялась набирать воду для цветов. В этот момент оставленный Андреем мобильник подал сигнал о принятом текстовом сообщении. В любое другое время Валерия ни за что бы не сунулась в телефон мужа, но сейчас она была изрядно навеселе: голова кружилась и от шампанского, и от воспоминаний о чудесно проведенном вечере. Так что, убедившись, что вода в ванной продолжает литься, Валерия схватила мобильник и, путаясь в кнопках, отыскала опцию «Новое сообщение».
«А ведь это я очень удачно зашла!» — мстительно подумала она, поскольку прилетевший текст оказался, мягко говоря, уликовым.
«Когда вам было нужно, вы, без малейшего стеснения, мною попользовались. Теперь же, когда этого хочу я, вы избегаете встреч. Но учтите! Я девушка решительная и все равно вас достану. Маша».
Валерия торжествующе отложила мобильник. Теперь, когда у нее на руках имелся такой козырь, ей самой незачем было каяться и не в чем оправдываться. Да, возможно она поступила не совсем хорошо, наврав мужу о якобы внезапно нарисовавшемся корпоративе. Однако же, проведя этот вечер с Людвигом Ромуальдовичем, она, в отличие от загадочной Маши, не позволила ему «без малейшего стеснения попользоваться».
