Томми и Таппенс удалились, собрав последние остатки
достоинства, и в данный момент утешались коктейлями в баре «Гранд-отеля». Томми
все еще пребывал в облачении священника.
– Увы, отец Браун
[21]
из меня никакой, – мрачно заметил он.
– А я как раз подобрал подходящий зонтик.
– Это была проблема не для отца Брауна, – отозвалась
Таппенс. – Ведь с самого начала необходима соответствующая атмосфера. Сперва
все идет как всегда, а потом внезапно происходит нечто необычное.
– К сожалению, – сказал Томми, – мы должны возвращаться в
Лондон. Возможно, нечто необычное произойдет по пути на станцию.
Он поднес к губам стакан, но жидкость расплескалась, когда
тяжелая рука внезапно хлопнула его по плечу и чей-то голос прогремел слова
приветствия:
– Черт побери, да ведь это старина Томми! И миссис Томми
тоже здесь. Каким ветром вас занесло? Я годами ничего о вас не слышал.
– Пузырь! – воскликнул Томми, поставив стакан с остатками
коктейля и повернувшись к высокому широкоплечему мужчине лет тридцати, с
румяной круглой физиономией, одетому в костюм для гольфа.
– Он самый, – откликнулся Пузырь (чье настоящее имя, между
прочим, было Марвин Исткорт). – Не знал, что ты принял сан. Могу представить,
какой из тебя поп!
Таппенс расхохоталась, а Томми выглядел смущенным. Затем они
неожиданно осознали присутствие кое-кого еще.
Это было высокое стройное создание почти невероятной красоты,
с золотистыми волосами, большими голубыми глазами и жемчужными серьгами в ушах,
одетое в нечто дорогое и черное с отделкой из горностая. Создание улыбалось, и
его улыбка говорила о многом, в частности об уверенности, что оно является
основной достопримечательностью Англии, а быть может, и всего мира. При этом
речь шла не о тщеславии, а именно об уверенности.
Томми и Таппенс сразу же узнали молодую женщину. Они трижды
видели ее в «Тайне сердца», столько же раз в «Огненных столбах» и во множестве
других пьес. Возможно, в Англии не было другой актрисы, способной так
завораживать публику, как мисс Джильда Глен. Ее считали самой красивой женщиной
в Англии, и ходили слухи, что она также была и самой глупой.
– Это мои старые друзья, мисс Глен, – сказал Исткорт, словно
извиняясь за то, что мог хотя бы на момент позабыть о столь ослепительном
существе. – Томми и миссис Томми, позвольте представить вас мисс Джильде Глен.
В его голосе звучали нотки гордости. Всего лишь появившись в
компании Исткорта, мисс Глен овеяла его неувядаемой славой.
Актриса с нескрываемым интересом уставилась на Томми.
– Вы в самом деле католический священник? – спросила она. –
Я думала, они не могут жениться.
Исткорт громко расхохотался:
– Ну и хитрец ты, Томми! Рад, что он не отрекся от вас,
миссис Томми, со всеми подобающими церемониями.
Джильда Глен не обращала на него ни малейшего внимания,
продолжая озадаченно разглядывать Томми.
– Так вы священник или нет? – осведомилась она.
– Очень немногие из нас являются теми, кем кажутся, –
уклончиво ответил Томми. – Моя профессия похожа на профессию священника. Я не
отпускаю грехи, но принимаю исповеди…
– Да не слушайте вы его, – вмешался Исткорт. – Он вам голову
морочит.
– Если вы не священник, то я не понимаю, почему вы так
одеты, – недоуменно произнесла актриса. – Разве только…
– Я не преступник, спасающийся от правосудия, – успокоил ее
Томми. – Совсем наоборот.
– О! – Она нахмурилась, глядя на него своими огромными
глазами.
«Интересно, в состоянии ли она это понять, – думал Томми. –
Пожалуй, нет, если я только не объясню ей все на пальцах».
– Не знаешь, Пузырь, когда ближайший поезд в Лондон? –
спросил он. – Нам нужно поскорее вернуться домой. До станции далеко?
– Десять минут ходу. Но не спешите. Следующий поезд в шесть
тридцать пять, а сейчас только без двадцати шесть. Предыдущий только что
отошел.
– А в какую сторону надо идти?
– Когда выйдете из отеля, свернете налево. А потом… дай
подумать… пожалуй, лучше всего идти по Морганс-авеню.
– Морганс-авеню? – Мисс Глен вздрогнула и испуганно
посмотрела на него.
– Я знаю, о чем вы думаете, – рассмеялся Исткорт. – О
призраке. Морганс-авеню проходит мимо кладбища, и существует легенда, будто
убитый полисмен встает из могилы и совершает привычный обход этой улицы.
Призрак полисмена – можете себе представить? Но многие клянутся, что видели
его.
– Полисмена? – Мисс Глен поежилась. – Но ведь призраков на
самом деле не бывает, верно? – Она встала, плотнее закуталась в накидку и
рассеянно попрощалась: – До свидания.
Мисс Глен полностью игнорировала Таппенс и сейчас даже не
взглянула в ее сторону. Однако она бросила через плечо озадаченный, вопрошающий
взгляд на Томми.
У двери актриса столкнулась с высоким мужчиной с седыми
волосами и одутловатым лицом. Издав удивленный возглас, он взял ее под руку.
Они вышли, оживленно разговаривая.
– Очаровательна, не так ли? – сказал Исткорт. – Но мозги как
у кролика. Ходят слухи, что она собирается замуж за лорда Леконбери. Это он
вышел вместе с ней.
– Он не кажется особенно привлекательным женихом, – заметила
Таппенс.
Исткорт пожал плечами:
– Очевидно, титул все еще обладает привлекательностью. К
тому же Леконбери отнюдь не из обедневших пэров. С ним мисс Глен будет как сыр
в масле кататься. Никто ведь не знает ее происхождения, может, она из самых
низов. В ее пребывании здесь есть нечто чертовски таинственное. Мисс Глен не
проживает в отеле, а когда я попытался спросить, где она остановилась, она меня
так грубо осадила. Впрочем, по-другому мисс Глен не умеет. Будь я проклят, если
понимаю, в чем тут дело. – Он посмотрел на часы и воскликнул: – Мне надо
бежать! Рад был повидать вас обоих. Мы должны покутить как-нибудь вечером в
Лондоне. Ну, пока.
Исткорт быстро вышел, и к ним сразу же подошел мальчик-слуга
с запиской на подносе. Адресат указан не был.
– Но это вам, сэр, – заверил мальчик Томми. – От мисс
Джильды Глен.
Томми развернул записку и с любопытством прочитал несколько
строчек, написанных корявым почерком:
«Я не уверена, но думаю, что Вы можете мне помочь. Не могли
бы Вы по пути на станцию зайти в белый дом на Морганс-авеню десять минут
седьмого?
