Глава 15
Тайна Саннингдейла
– Знаешь, Таппенс, куда мы сегодня пойдем на ленч?
Миссис Бересфорд задумалась.
– В «Ритц»? – с надеждой предположила она.
– Подумай еще.
– В то приятное местечко в Сохо?
– Нет. – Голос Томми был полон значения. – В дешевое кафе.
Точнее, вот в это.
Он проворно втащил ее в упомянутое заведение и подвел к
угловому столику с мраморной крышкой.
– Отлично, – с удовлетворением произнес Томми, опускаясь на
стул. – Лучше быть не может.
– Откуда эта внезапная тяга к простоте? – осведомилась
Таппенс.
– Вы видите, Ватсон, но не делаете выводы. Интересно,
снизойдет ли одна из этих высокомерных девиц до того, чтобы обратить на нас
внимание? Превосходно, она плывет в нашу сторону! Правда, выглядит она так,
словно думает совсем о другом, но ее подсознание, несомненно, занято такими
вещами, как ветчина, яичница и чай. Пожалуйста, мисс, отбивную с жареной
картошкой, большую чашку кофе, булочку с маслом и телячий язык для леди.
Официантка повторила заказ полным презрения голосом, но
Таппенс внезапно прервала ее:
– Нет-нет, никакой отбивной с картофелем. Принесите
джентльмену сдобную ватрушку и стакан молока.
– Ватрушка и молоко, – повторила официантка с еще большим
презрением и поплыла прочь, все еще думая о своем.
– Твое вмешательство было неуместным, – холодно заметил
Томми.
– Но я права, не так ли? Ты – Старик в углу?
[27]
Где же твой
кусок бечевки?
Томми извлек из кармана бечевку и завязал на ней пару
узелков.
– Точно до мельчайших деталей, – сказал он.
– Однако ты сделал маленькую ошибку в заказе.
– Женщины все понимают слишком буквально, – вздохнул Томми.
– Если я что-нибудь ненавижу, так это молоко и ватрушки – они такие желтые, что
от одного их вида желчь разливается.
– Искусство требует жертв, – упрекнула его Таппенс. –
Смотри, как я уплетаю холодный язык. Он не так уж плох. Ну, теперь я готова
быть мисс Полли Бертой. Завяжи большой узел и начинай.
– Прежде всего, – сказал Томми, – позволь мне напомнить,
сугубо неофициально, что наш бизнес в последнее время увял. Если дела не идут к
нам, значит, мы должны идти к ним. Обратимся к одной из величайших загадок
наших дней – к тайне Саннингдейла.
– О! – с интересом воскликнула Таппенс. – Тайна Саннингдейла!
Томми извлек из кармана скомканную газетную вырезку и
положил ее на стол.
– Это последняя фотография капитана Сессла, напечатанная в
«Дейли лидер».
– За такие фотографии можно подать на газету в суд, –
заметила Таппенс. – Здесь только видно, что это мужчина.
– Вообще-то мне следовало бы сказать: «так называемая тайна
Саннингдейла», – быстро добавил Томми. – Возможно, это тайна для полиции, но
никак не для высокого интеллекта.
– Завяжи еще один узел, – посоветовала Таппенс.
– Не знаю, много ли ты помнишь об этом деле, – невозмутимо
продолжал Томми.
– Все от начала до конца, – отозвалась Таппенс. – Но пусть
это не нарушает стиль твоего повествования.
– Прошло всего три недели, – начал Томми, – со времени
страшной находки на поле для гольфа. Два члена клуба, наслаждавшиеся утренней
игрой, обнаружили труп мужчины, лежащий лицом вниз на седьмой метке. Еще не
перевернув его, они догадались, что это капитан Сессл, хорошо известный человек
в клубе, который всегда носил пиджак для гольфа причудливого ярко-голубого
цвета.
Капитана Сессла часто видели практикующимся на поле рано
утром, поэтому сначала подумали, что с ним внезапно произошел сердечный приступ.
Но медицинское обследование показало, что он был убит, заколот в сердце весьма
необычным орудием – женской шляпной булавкой, и что смерть наступила не менее
двенадцати часов тому назад.
Это представило дело совсем в ином свете, и очень скоро
выяснились интересные факты. Практически последним видел капитана Сессла его
друг и партнер мистер Холлеби из компании «Поркьюпайн эшуранс», который сообщил
следующее.
Накануне убийства Сессл и Холлеби играли в гольф. После чая
Сессл предложил поиграть еще, пока не стемнело. Холлеби согласился. Сессл был в
хорошем настроении и в отличной спортивной форме. Поле пересекает пешеходная
дорожка, и, когда они приближались к шестому участку, Холлеби заметил идущую по
ней женщину. Она была высокого роста и одета во что-то коричневое, но он к ней
особо не присматривался, а Сессл, как ему показалось, и вовсе не обратил на нее
внимания.
Дорожка шла перед седьмой меткой, – продолжал Томми. –
Женщина остановилась в дальнем конце поля, словно чего-то ожидая. Капитан Сессл
первым добрался до метки, так как мистер Холлеби ставил на место флажок возле
лунки. Когда Холлеби подошел к метке, он с удивлением обнаружил, что Сессл
разговаривает с женщиной. Увидев его, они резко отвернулись, и Сессл бросил
через плечо: «Я на одну минуту».
Сессл и женщина шли рядом, все еще поглощенные беседой. В
этом месте поле кончается, и дорога тянется дальше между двумя садовыми
изгородями, выходя на шоссе в Уиндлшем.
Капитан Сессл не обманул партнера. Он вернулся через
минуту-две, к большому облегчению Холлеби, так как сзади к ним приближались два
других игрока, а уже начало темнеть. Они продолжили игру, но Холлеби сразу же
заметил, что его компаньон чем-то расстроен. Он не только промахивался, но
выражение лица было обеспокоенным, а лоб – нахмуренным. Сессл едва отвечал на
замечания партнера и играл все хуже и хуже. Очевидно, что-то отвлекало его от
гольфа.
Они добрались до восьмой лунки, и тут капитан Сессл неожиданно
заявил, что уже темно и он идет домой. Как раз в этом месте находилась еще одна
тропинка, ведущая к уиндлшемской дороге, и Сессл зашагал по ней, так как это
был кратчайший путь к его дому – маленькому бунгало возле шоссе. Подошли двое
других игроков, майор Барнард и мистер Леки, и Холлеби упомянул им о странной
перемене в поведении капитана Сессла. Они тоже видели его разговаривающим с
женщиной в коричневом, но находились не настолько близко, чтобы разглядеть ее
лицо. Всех интересовало, что она сказала их другу, расстроив его до такой
степени.
Они втроем вернулись в клуб. Была среда, а по средам
продавали дешевые билеты на лондонские поезда. Муж и жена, ведущие хозяйство в
бунгало капитана Сессла, как обычно, отправились в Лондон и вернулись последним
поездом. Войдя в бунгало, они решили, что их хозяин спит в своей в комнате.
Миссис Сессл, его жена, где-то гостила.
