– Ты голоден? – осведомилась она.
– Поел в кабаке, – задумчиво произнес он и тут же внес уточнение, чтоб она не подумала плохого: – С компаньоном. У нас был деловой ужин.
– Тогда пойду к компьютеру, Вита забрала у меня много времени.
– М-да, ты идешь мочить своих персонажей, я иду спать… ну, «ящик» посмотрю. Ты у меня, как квартирантка, – не удержался от упрека Борис. – Живешь в кабинете с компьютером, мне это надоело.
– И мне, – подхватила она, вернувшись. – Борь, лучший выход…
– Не, не, не! – Он поднял руки вверх, заходил по комнате. – Не надо, а то поссоримся.
Пожав плечами, София ушла в кабинет, включила компьютер, но за время загрузки улетела Муза, а без этой невидимой леди вдохновение спит мертвецким сном. Причина нерабочего состояния – мысли, мысли… То в голове крутился Артем, впрочем, он из нее и не уходил, но с дурацкой проблемой, которая мало-помалу стала допекать и ее. То папа с немым укором, неловко перед ним за двойную жизнь, а просвета пока не видно. То Борька… Ну, этот на ее совести полностью, сама из него слепила эгоцентрика, оберегая от быта и сдувая пылинки. Теперь он панически боится привести в дом другую женщину, которая наверняка воспротивится статусу его няньки и захочет установить свои порядки. Парадокс: с Софией дружит удача, но при этом в качестве испытаний выставляет барьеры, а с какого бока перемахнуть их, неясно. Нет, в таком состоянии лучше потратить время на прочтение написанного, заодно подправить…
Свой детектив
Весь день только и говорили о несчастной девице, Марго усмотрела в происшествии таинственную историю, которая непременно должна быть разгадана, на что Мишель отреагировал скептически:
– Неужели этот мешок лени с бакенбардами способен к разгадкам такого рода?
– Виссарион Фомич? – Марго не могла не вступиться за Зыбина, она любила справедливость. – Ты не знаешь его. Накануне вашего приезда он покончил с загадкой, которая весь город привела в трепет. Да-да-да! Живые мертвецы – как тебе это нравится?
– Мертвецы действительно были живыми? – не поверил Суров.
– Живее не бывает.
И не удержалась от длинного рассказа, надо признать, весьма заинтересовавшего брата и подполковника. Собственно, она все время возвращалась к убитой девушке, поэтому, когда Марго засобиралась к венгру, Мишель возликовал, иначе этому не было бы конца.
Когда они с Суровым появились в особняке Ростовцевых при полном параде, Марго еще была не готова к выходу. Это офицерам достаточно мундир с аксельбантами надеть – и дамы у их ног, а как из безумного количества нарядов выбрать одно платье, отвечающее многим требованиям? Марго никогда не числилась в первых красавицах, но сегодня она жаждала быть если не первой, то единственной, неповторимой. Ехала не на бал, следовательно, пышность и сверкающие украшения неуместны, в то же время не в духе Медьери устраивать заурядные вечера. Вычислив, что поздней весной и летом предпочтение отдается пастельным тонам, она остановилась на выходном платье темно-фиалкового цвета с умеренным декольте и шлейфом, но обилием плиссированных оборок сходных цветов, рюшами, атласными лентами и драпировкой, которая шла от с бедер и крепилась высоко сзади. Горничная Анфиса затянула корсет, дышать стало просто невозможно, ни рук не поднять, ни наклониться, но чего не вытерпишь ради красоты! На шею она повесила цветную эмаль в золоте, надела такой же браслет и серьги. Скромно, неброско, в то же время яркий акцент в наряде.
– Марго! – застонал Мишель, когда она сбежала по лестнице.
– Прошу простить меня, я заставила вас ждать, – затрещала она, – но мне совершенно нечего надеть!
– Не верь ей, Саша! – прорычал брат.
А Саша дар речи потерял, увидев ее, для него-то Марго и старалась.
Дом венгра был поистине огромен, такой и подобает иметь человеку, у которого есть средства не только на причуды, а Медьери ими прославился, но и на бросающуюся в глаза роскошь. Лакей оповестил, что прибыла ее сиятельство графиня Ростовцева с братом его сиятельством графом Уваровым, ему вторил другой лакей, затем третий.
– Перекличка напоминает дворец Его Императорского Величества, – насмешливо произнес Мишель.
– Не придирайся, дорогой, – мягко осадила его Марго. – Месье необыкновенно умен и галантен, он большой ученый…
– Он еще и ученый? – усмехнулся тот.
– И путешественник. Долгое время изучал медицину, побывал для этих целей в разных странах. Владеет гипнозом, если ты знаешь, что это такое. Может внушить тебе, будто ты птица, и ты будешь вести себя, как птица. Я сама видела.
– Полагаю, Марго, ты, как всегда, преувеличиваешь его достоинства. Какова же его цель? Согласись, изучение медицины дело хлопотное и требует много времени, а также практики, которая не всегда чиста и приятна. Зачем же обеспеченному человеку столько неудобств?
– Цель есть… но об этом позже.
Навстречу вышел сам хозяин в безупречном костюме оливкового цвета, высокий и сухощавый. В его восточной привлекательности просматривалась и таинственность, но искусственная, как полагала Марго. Ничто так не притягивает к человеку, как тайна и загадка, хочется разобраться, что за этим кроется.
– Маргарита Аристарховна, – обрадованно произнес хозяин дома, – я рад, что наконец и вы почтили меня своим…
– Полно, друг мой, – перебила она, подавая руку для поцелуя. – Мы же друзья, к чему церемонии? Я не одна. Позвольте вам представить: подполковник Суров Александр Иванович, а это мой старший брат Михаил Аристархович Уваров, он служит в полку подполковника ротмистром, оба близкие друзья.
Офицеры лихо щелкнули каблуками, в этот момент Марго залюбовалась обоими и прослушала фразы, которыми обменялся хозяин с ее спутниками. Очнулась, когда Медьери предложил ей руку, поторапливая:
– Прошу, господа, в залу, сейчас моя сестра будет играть, я очень горжусь ею.
– У вас так много живых цветов, – восхищалась по дороге Марго. – Где вы их взяли?
– В моей оранжерее, сударыня, – ответил Медьери. – Если пожелаете, я стану присылать вам по букету каждое утро.
– Не желаю. Ваши букеты взбесят моего мужа, а я не люблю кипящих страстей.
Медьери расхохотался, было очевидно, что общение с графиней доставляет ему огромное удовольствие, чего нельзя сказать о ее брате, который шепнул подполковнику:
– Марго до неприличия откровенна.
– Ты слишком строг, Мишель, – встал на ее защиту Суров, впрочем, как всегда. – Твоя сестра непосредственна, словно ребенок, к тому же этот господин удачно подыгрывает ей.
Их встретили тишина и звуки рояля, Медьери хотел подвести гостью к свободному креслу, но та жестом отказалась. Музыка – это то, что завораживает с первых нот, что возвышает и укрощает дух, этой своей страсти Марго отдавалась полностью, тем более при таком исполнении.
