Грант наклонился к самому лицу Томми, но тон, которым он
заключил свою речь, оставался все таким же любезным и ровным:
– И кто они, мы не знаем...
– Но вы ведь наверняка следите... – попробовал возразить
Томми.
– Разумеется, мы можем в одночасье захватить мелкую рыбешку,
– отмахнулся Грант. – Нет ничего проще. Но есть другие. Нам это точно известно.
Как минимум двое среди видных сотрудников Адмиралтейства
[6]
, один – в штабе
генерала Г., трое, если не больше, в авиации и по меньшей мере двое работают в
разведке, где имеют доступ к секретным материалам кабинета министров. Мы судим
на основании того, что происходит. Утечки, утечки информации с самого верха,
неоспоримо свидетельствуют о том, что мы не ошибаемся.
Томми недоуменно и обескураженно пробормотал:
– Но какой вам будет прок от меня? Я не знаю никого из этих
людей.
Грант кивнул.
– Вот именно. Вы не знаете их, и они не знают вас.
Он помолчал, давая Томми время прочувствовать смысл
последней фразы. А затем продолжил:
– Эти люди, эти важные начальники, знакомы почти с каждым из
нас. Утаить от них что-либо будет практически невозможно. У меня просто голова
пухнет. И я обратился к Истгемптону. Он уже полностью отошел от дел, больной
человек, но голова работает по-прежнему, умнее я в своей жизни никого не
встречал. Он вспомнил про вас. Вы уже двадцать лет как не работаете в нашем
ведомстве. Фамилия ваша в списках не значится. В лицо вас никто не знает. Что
вы на это скажете? Возьметесь?
Широкая, восторженная улыбка осветила лицо Томми.
– Возьмусь ли я? И вы еще спрашиваете? Хотя не вижу, чем я
могу быть полезен. Я же, черт подери, только любитель.
– Дорогой Бересфорд, именно любитель здесь и нужен. У
профессионала будут руки связаны. Вы будете двигаться оттуда, где остановился
человек, лучше которого у нас никогда не было и, по-видимому, никогда не будет.
Томми бросил на Гранта вопросительный взгляд.
– Да, – кивнул Грант. – Он умер. В прошлый вторник в
больнице Святой Бригитты. Его сбил грузовик. Умер через несколько часов в
отделении несчастных случаев. Но только это не был несчастный случай.
– Понятно, – тихо сказал Томми.
– И поэтому мы считаем, что Фаркер вышел на след, что-то
наконец нащупал. Он доказал это своей смертью.
Томми ждал продолжения.
Грант пояснил:
– Что именно он разузнал, об этом нам, к сожалению, почти
совсем ничего не известно. Он методично расследовал одну версию за другой. Но
они никуда не вели. Фаркер не приходил в сознание почти до самого конца. Но за
несколько минут до смерти он пытался что-то сказать. То, что он произнес,
звучало так: «Икс или Игрек. Сонг Сюзи».
– Не очень-то информативно, по-моему, – заметил Томми.
Грант усмехнулся.
– Не скажите. Кое-какая информация тут все-таки содержится.
«Икс или Игрек» – эта формула нам уже знакома. Таким обозначением закодированы
два самых главных и доверенных немецких агента. Мы наталкивались на их
деятельность в других странах. Их задача – создавать пятые колонны за рубежом и
осуществлять связь этих пронацистских организаций с Германией. «Икс», как нам
известно, – мужчина. «Игрек» – женщина. Мы знаем, что эти двое пользуются самым
высоким доверием Гитлера и что в зашифрованной инструкции, которую удалось
расшифровать перед самым началом войны, содержалась такая фраза: «Для Англии
предлагается Икс или Игрек. Полномочия не ограничены».
– Теперь ясно. И Фаркер...
– Как я себе это представляю, Фаркер вышел на след одного из
них. А вот на чей именно, мы, к сожалению, не знаем. «Сонг Сюзи» звучит очень
загадочно, но французский выговор у Фаркера был не особенно аристократический.
В кармане его пальто обнаружен обратный билет в Лигемптон, и это уже кое-что.
Лигемптон находится на южном побережье, скоро это будет второй Борнмут
[7]
или
Торки
[8]
. Там много гостиниц и пансионов. И среди них есть один под названием
«Сан-Суси»
[9]
.
Томми задумчиво повторил:
– Сонг Сюзи – «Сан-Суси»... Я вас понял.
– Вы уверены?
– Замысел такой: я должен отправиться туда и... и порыться
на месте.
– Да, именно так.
Лицо Томми снова расплылось в улыбке.
– Довольно туманно сформулировано, а? – сказал он. – Я даже
не знаю, что конкретно мне надо искать.
– Этого я вам сказать не могу. Потому что и сам не знаю. На
ваше разумение.
Томми вздохнул. И расправил плечи.
– Что ж, можно попробовать. Только я не очень силен по части
разумения.
– Когда-то вы очень даже неплохо делали свою работу, как я
слышал.
– Просто везло, – поспешил уточнить Томми.
– Везение – это как раз то, в чем мы сейчас нуждаемся.
Томми задумался, затем спросил:
– Это заведение, «Сан-Суси», что о нем известно?
Грант пожал плечами.
– Ничего интересного. Очень возможно, что тут мы попали
пальцем в небо. Фаркер мог иметь в виду песенку про «сестрицу Сюзи, что шьет
сорочки для солдат». Все это одни лишь предположения.
– А про сам Лигемптон?
– Город как город. Таких там по всему побережью десятки.
Старушки, отставные полковники, старые девы безупречной репутации, кое-какие
сомнительные и темные личности, два-три иностранца для общего счета. Словом,
всякой твари по паре.
– И Икс или Игрек в их числе?
– Не обязательно. Возможно, это не они, а кто-то, кто
поддерживает с ними контакт. Но вполне может быть, что и лично Икс или Игрек.
Место скромное, не на виду, обыкновенный приморский пансион.
– И вы совершенно не имеете представления, мужчину или
женщину я должен там искать?
