– Очень просто. Как только Грант назвал мистера Картера, я
сразу догадалась, о чем пойдет речь. Скучная канцелярская работа тут совершенно
ни при чем. Но по его тону я поняла, что меня не пригласят. И тогда я решила
взять дело в свои руки. Пошла за хересом, а сама забежала к Браунам и позвонила
от них Морин. Велела ей позвонить нам, объяснила, что сказать. Она все
выполнила точно – а голос у нее такой тонкий, пронзительный, на другом конце
комнаты было слышно. Я тоже все представила как надо – изобразила досаду,
озабоченность, что тут поделаешь, подруга в беде – и убежала. Вернее, громко
хлопнула входной дверью, но осталась дома, пробралась на цыпочках в спальню и
чуть-чуть приоткрыла дверь гостиной, ту, что за шкафом.
– И все слышала?
– До единого слова, – самодовольно подтвердила Таппенс.
Томми сказал с укоризной:
– А ведь и виду не подала.
– Еще чего. Хотела вас проучить. Тебя с этим твоим мистером
Грантом.
– Я бы не сказал, что он мой мистер Грант, ну а проучить ты
его конечно проучила.
– Мистер Картер никогда бы со мной так подло не обошелся. Я
вижу, разведка теперь совсем не та, что была в наше время.
Томми торжественно предрек:
– Теперь, когда за дело снова взялись мы, она обретет
прежнюю отличную форму. Но почему Бленкенсоп?
– А тебе что, не нравится?
– Странный какой-то выбор.
– Первое, что пришло в голову. И удобно для белья.
– Таппенс, что ты такое говоришь?
– Начинается на Б., дурень ты. Бересфорд на Б., и Бленкенсоп
на Б. У меня на всем носильном белье вышита метка: «Б». Пруденс Бересфорд, или
Патрисия Бленкенсоп. А вот ты почему выбрал Медоуз? Дурацкая фамилия.
– Ну, во-первых, у меня на кальсонах, слава богу, никаких
букв нет. А во-вторых, не я выбирал. Мне было так сказано. Мистер Медоуз –
почтенный джентльмен с безупречной биографией. Которую я выучил наизусть.
– Очень мило. Ну, и как, ты женат или холостой?
– Вдовец, – важно ответил Томми. – Моя жена умерла десять
лет назад в Сингапуре
[16]
.
– Почему в Сингапуре?
– Всем нам надо где-то умереть, и Сингапур – место не хуже
прочих.
– Твоя правда. Вполне подходящее место для смерти. Я тоже
вдова.
– А твой муж где умер?
– Какая разница? Наверно, в инвалидном доме. У меня такое
подозрение, что он скончался от цирроза печени.
– Понятно. Больная тема. А как насчет твоего сына Дугласа?
– Дуглас служит во флоте.
– Это я вчера уже слышал.
– И у меня есть еще два сына: Реймонд в авиации и
младшенький, Сирил, в территориальных войсках.
– А что, если кто-нибудь даст себе труд проверить всех этих
воображаемых Бленкенсопов?
– Они не Бленкенсопы. Бленкенсоп – фамилия моего второго
мужа. А первый был Хилл. В телефонной книге одними Хиллами заняты три страницы.
Всех Хиллов проверить невозможно, даже если очень захочется.
Томми вздохнул.
– Твой всегдашний недостаток, Таппенс: ты обязательно
перебарщиваешь. Два мужа, три сына. Слишком много. Ты запутаешься в мелочах и
заврешься.
– Не заврусь. А сыновья, я думаю, мне могут пригодиться. Я
же не на службе, как ты знаешь, я свободный художник. В это дело я ввязалась
ради удовольствия и постараюсь получить его как можно больше.
– Понятно. – Томми мрачно добавил: – На мой взгляд, вся эта
операция – вообще балаган.
– Почему это?
– Ну вот ты приехала в «Сан-Суси» раньше, чем я. Положа руку
на сердце, ты можешь представить себе, что кто-нибудь из здешних постояльцев –
на самом деле опасный вражеский агент?
Таппенс подумала и ответила:
– Да, действительно, в это трудно поверить. Конечно, есть
этот молодой человек...
– Карл фон Дейним? Но ведь полиция проверяет всех беженцев?
– Наверно. Но как-то все же можно замаскироваться.
Привлекательный молодой человек, между прочим.
– То есть, по-твоему, девушки будут выбалтывать ему секреты?
Но какие девушки? Тут что-то не видно на горизонте генеральских и адмиральских
дочек. Разве что он закрутит роман с командиром роты в Женском вспомогательном
корпусе.
– Не надо так громко, Томми. Мы должны относиться к этому
серьезно.
– Я и отношусь серьезно. Просто у меня такое ощущение, что
мы ломимся не в ту дверь.
– Делать такой вывод пока рано, – решительно возразила
Таппенс. – Тут вообще не может быть ничего само собой разумеющегося. Как насчет
миссис Переньи?
– М-да, – немного подумав, отозвался Томми. – Миссис Перенья
представляет интерес, я согласен.
– А как будет у нас с тобой? – спросила практичная Таппенс.
– Как мы будем сотрудничать?
– Нас не должны слишком часто видеть вместе, – нахмурившись,
сказал Томми.
– Да, нельзя показывать, что мы знакомы ближе, чем
представляемся. Это будет провал. Нам необходимо выработать подходящий характер
отношений. И по-моему, – да, я думаю, так: лучше всего подойдет преследование.
– Какое еще преследование?
– Как какое? Я преследую тебя. Ты всячески стараешься
увильнуть, но как вежливому мужчине тебе это не всегда удается. У меня было два
мужа, и теперь я подыскиваю третьего. А ты играешь роль вдовца, за которым идет
охота. Время от времени я тебя где-нибудь настигаю: то ловлю в кафе, то
встречаю на набережной. Все кругом хихикают и находят это очень забавным.
– Да, пожалуй, это подойдет, – согласился Томми.
Таппенс продолжала развивать свою мысль:
– Мужчина, за которым гоняется женщина, спокон веку служит
предметом шуток. Так что грех этим не воспользоваться. Кто бы нас ни увидел
вместе, всякий только ухмыльнется и скажет: «Посмотрите на этого горемыку
Медоуза».
Томми вдруг сжал локоть жены.
