– Паш, а как ты эти доказательства, – ткнула пальцем в компьютер, – следствию представишь?
– Да ничего я предъявлять не буду, – усмехнулся Шеф. – Дам этим господам прослушать запись, они, прежде чем об адвокате заикнуться, явку с повинной накатать успеют.
– Понятно. Тогда я завтра домой? Пригласи утречком Князева сюда, я ему все показания под протокол дам. Надо, наверное, сказать, как Боря мне перед смертью сигнал подал. Или не надо?
Мужчины, переглянувшись, рассмеялись.
– Надежда Прохоровна, «под протокол»… Откуда такие глубокие познания?
– Да все оттуда же, – ничуть не смутилась баба Надя. – Из телевизора. Я сериалы про милицию страсть как люблю!
– Заметно. А как же мелодрамы? Про любовь…
– И-и-и, – презрительно пропела пенсионерка. – Чего там смотреть? Мылят и мылят, одну и ту же тетку один и тот же племянник пять раз на дню вокруг пальца обводит. Намыливают по три серии одно и то же, время тянут.
– Так телевидение за время деньги платит. Время – реклама – деньги.
– Так я и говорю: «намыливают»! Там минутка на пустяки ушла, тут полторы, пока…
– Валентин Петрович! – перебивая разошедшуюся любительницу стремительных сюжетов, сказал Денис. – Там что-то давно молчат. Женщина плакать перестала…
– Черт!!! – выругался Палыч и вместе с Валентином бросился из кабинета.
Надежда Прохоровна за ними не побежала. Надоело ей на покойников смотреть.
* * *
Яд нашли в коньяке, которым Зинаида Федоровна угощала себя и гостя. Видать, успела добавить, пока тот из бильярдной поднимался.
Надменная, гордая женщина не смогла бы выдержать позора. Себя и семью она избавляла от скандала одним глотком отравленного коньяка.
И любовника «в норку к Гальке под Прагу» не отпустила.
Или испугалась: оставь такого «генерала» в живых, все на нее одну свалит, да так, что внукам до седых волос от грязи не отмыться.
Хотя… Уехал бы Георгий Константинович подобру-поздорову, никто бы ничего ему не предъявил. Какой с него спрос? С биноклем видели Зинаиду Федоровну. Ключи, медкарта – все она. И показаний с того света уже не даст…
Так что, скорее всего, это «императрица» не отпустила фаворита в Прагу резвиться на свободе…
Следствие, как говорится, спустили по-тихому на тормозах: предъявлять обвинение в двух убийствах было некому.
Эпилог
– Сонечка, тут Виталий Викторович звонил. С Рождеством нас всех поздравил…
– С католическим? – Сидящая на диване с газетой Софья Тихоновна посмотрела на подругу поверх очков.
– А какая разница? Все ж праздник.
– Как у него дела? Как Петр Афанасьевич?
Софья Тихоновна сидела на диване в гостиной рядом с мужем, оба читали толстые субботние газеты. Надежда Прохоровна, прижимая руки к фартуку на животе, стояла перед ними и скромно отчитывалась:
– Вот, за подсказку меня благодарил… Помнишь, я тогда ему подсказала Петины документы до поры до времени припрятать? Они теперь через адвокатов вроде сторговались…
– Со следствием договорились?
– Ну да. И это… отказались с Давидом от взаимных претензий… Да не понимаю я ничего в этих бизнесменских уловках! Взятку, что ли, кому-то дали?!
– Дали, Надежда Прохоровна, дали, – не отрывая глаз от газеты, ласково сказал Вадим Арнольдович.
– Петя вроде бы суда еще какого-то все же ждет…
– И там договорится, Надежда Прохоровна, не берите в голову.
– А чего мне брать? – фыркнула бабушка Губкина. – Виталик сказал: Петя и половиночке рад-радешенек.
– Н-да, Надежда Прохоровна, экономические преступления не ваша сфера приложения… Вам бы все убийства подавай.
– Отстань, Арнольдыч! Я вот что сказать пришла. Виталик спрашивал: где мы будем Новый год отмечать?
Два взгляда поверх очков воткнулись в бабу Надю.
– Он говорит, вроде бы Петя с Ирой его к себе позвали… Они вдвоем будут. Но Ира на нервах вся – у нее суд сразу после праздников, ребенка делить будут. Так я это… пригласила Виталика к нам?..
Вадим Арнольдович кивнул, опустил глаза на газету, подумал: «Ну вот. Так я и знал. Мои дамы пригрели еще одного сиротинушку…»
