— Виноват в чем?
— Твой муж меня нанял, чтобы я переспал с тобой, а теперь требует тебя убить.
— Ах, да. Аккумуляторная клемма. Ну конечно.
— Я просто решил повалять дурака, а потом влюбился в тебя. Ты меня околдовала.
— Я же ведьма, разве ты этого не знал? — Тая положила голову ему на плечо. — Нам не нужно умирать. Пусть умрет он.
— Как?
— Ты должен убить меня в темном укромном местечке, где нет народа, и убежать. Так?
— Так.
— Это место определишь ты сам?
— Да. Чтобы на меня не устроили облаву.
— Вот и хорошо. Только оставь рядом машину. Достанешь пистолет и выстрелишь. Раза три для верности. Но не в меня, а в него. Тогда мы не умрем. Мы будем свободны и счастливы, и нам уже никто не сможет помешать. По-другому хищного зверя не остановить.
— Ты думаешь, я смогу выстрелить в человека?
— Если не сможешь ты, сможет он. Нас убьют, а этот негодяй будет жить дальше. Таким мерзавцам все сходит с рук. Он ничего и никого не боится, у него все куплено. Егор строил свой бизнес на крови, всю жизнь жил по законам джунглей. Выживает сильнейший — таково его кредо.
— Я не смогу?
— Ты должен думать о нас с тобой, тогда все получится. Егор не человек, ты должен убрать с нашей дороги озлобленного пса, вырвавшегося из клетки, спасти наши жизни, нашу любовь, наше счастье. Ты выполняешь благородную миссию. Зло должно быть наказано.
Помолчав, Гриша сказал:
— Я сделаю это! Мы будем с тобой счастливы!
* * *
Громов остановил запись. Только что он записал на видеопленку сенсационный заговор. Вот уж не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
Олег пришел к Велихову демонтировать аппаратуру, так как надо было возвращать ее на телестудию, а тут непредвиденное обстоятельство — Тая вернулась домой на два часа раньше обычного. Пришлось спрятаться в кабинете и запереться. Громов знал расписание хозяйки, знал, где в какое время она должна находиться. Он надеялся, что она уйдет. Возможно, что-то забыла и вернулась.
Приход Григория его насторожил. Парень рисковал головой. Тая его обняла. Странно. Олег включил видеозапись. Этой пленке цены не будет. Ее можно продать олигарху за миллион, ведь эта запись может спасти ему жизнь, а жизнь стоит дорого.
Сейчас Таисия заказала своего мужа. Пожизненное заключение ей обеспечено. Если заказ не будет выполнен, Велихов убьет обоих любовников
Громов закурил и задумался.
10
Ресторан «Корона» находился в тихом районе, но пользовался большой популярностью у светской публики города своей изысканной кухней. В четверть двенадцатого ночи Егор с женой вышли из ресторана. Их поджидал Красин.
— Езжай, Боря, — сказал Велихов. — Мы пройдемся пешочком по свежему воздуху. Последние денечки лета жаль упускать. Погода изумительная.
Он взял Таю под руку, и они неторопливо пошли вдоль темной тихой улицы с редкими фонарными столбами. Григорий наблюдал из машины. Как только парочка тронулась в путь, он проехал несколько кварталов вперед и затормозил у перекрестка. Григорий продумал все до мелочей. Здесь самое удобное место для ночного налета, темно, безлюдно и два проходных подъезда. Во дворе стояла вторая машина. Он юркнул в подъезд.
У Таи было хорошее настроение. Егор не досаждал ей глупыми расспросами, вел себя очень деликатно. Мало ли кто какие глупости наделал, оба хороши. Проще забыть и начать все заново. Очевидно, супруги пришли к такому решению не сговариваясь.
— У меня есть приятель во Франции, — говорил Егор, наслаждаясь прогулкой, — он строит там отели. Может уступить мне клочок земли по бросовой цене. Я хочу купить особнячок на Лазурном Берегу.
— Сказочная мечта, — сказала Тая. — Я устала от нашего климата. Там вечное лето и бирюзовое море, о чем еще можно мечтать.
— Отлично. Он приезжает на следующей неделе. Его интересует дешевый уголь. Можно сделать ему скидку и получить землю вместе с домом практически бесплатно. Пьер Мартэн — умный бизнесмен, с ним приятно иметь дело.
— Чем больше будет скидка, тем богаче нам выстроят особняк.
— Молодец. Разбираешься. Но хоромы нам не нужны, ездить туда мы сможем не чаще раза в год и то на пару недель.
— А зачем ему нужен уголь?
— Кормить старые баржи, на которых он перевозит строительные материалы из Греции, где они стоят намного дешевле, чем во Франции.
— Значит, ему нужно много угля?
— В моих масштабах это ничто.
— Неужели такое чудо когда-нибудь произойдет! — мечтательно произнесла Тая и замерла. На дороге будто из-под земли вырос тип в маске с пистолетом в руках. На голове шерстяная шапочка с прорезями для глаз и рта.
— Стоять! — приказал грабитель. — Ни шагу, застрелю. Медленно достаем бумажники и кошельки. Медленно.
Егор осмотрелся по сторонам. Улица пуста. Он достал бумажник и подмигнул грабителю. Тая расстегнула сумочку.
— Мы все отдадим, вы только не стреляйте, — прошептала она. Но грабитель ее не услышал. Он трижды выстрелил в Велихова. Одна пуля попала ему в голову, две в грудь. Смерть наступила мгновенно.
Тая выхватила из сумочки пистолет и открыла огонь. Все шесть пуль, что были в обойме маленького браунинга, легли в цель. Налетчик был убит.
Тая выронила пистолет, подошла к обочине и села на бордюрный камень. Она заплакала.
Когда на место преступления приехала милиция, женщина еще пребывала в шоке и ничего толком рассказать не могла, все время срываясь на рыдания. Лейтенант сорвал маску с убитого грабителя. Тая умолкла — на земле лежал Марик. Она видела его дважды и хорошо запомнила.
К месту происшествия стягивались зеваки. В толпе мелькнула фигура Григория и быстро исчезла.
Олег Громов наблюдал за произошедшим, его ничто не удивило.
11
— Не лезь, сам разберусь!
Красин отшвырнул жену, прихватил двустволку с патронами для охоты на медведя, сел в джип и умчался. Подъехав к гаражу, он взвел курки и с перекошенным лицом ворвался в помещение. Там было пусто.
— Где ты, засранец! Выходи!
С антресолей ему на голову упал рельс, проделав в черепе глубокую воронку. Спрыгнув с антресолей, Гриша надел на разбитую голову незваного гостя целлофановый мешок и закрепил его скотчем вокруг шеи, после чего затолкал труп в багажник «Вольво». Туда же бросил рельс. За лесом, в двух километрах от города, были непроходимые болота. По ночам нередко из тех мест доносился дикий рев заблудившихся лосей. Топь пожирала все, что попадало в ее объятия.
