– Не намекаю. Утверждаю.
– И у вас есть доказательства? – прищурился Каплицкий.
Пауза затягивалась. У Марии не было ни единого доказательства того, что Стаса застрелила именно Луиза. Она могла сделать заказ на убийство кому-то из приближенных брата…
Могла. Но это вряд ли. Во-первых, Покрышкин не пустил бы в квартиру незнакомца – осторожный был, гад, – а Шефилова примелькалась в подъезде и на площадке. А во-вторых, пистолет в бельевой шкаф могла подложить только сама Луиза. Можно, конечно, предположить, что убивал кто-то другой, потом он передал оружие Луизе, та его подбросила вместе с наркотиками…
Но в это случае, никак не вытанцовывается «в-треть их». А в-третьих выступал важнейший фактор – неадекватной силы действия старшего брата дорогой мадемуазель. Только спасая от тюрьмы СЕСТРУ, он отважился подставиться сам. Ради какого-то купленного киллера Тихон так рисковать бы не стал – убрал бы исполнителя на тот свет, и все проблемы. Только ради сестры, которая убийца все-таки неопытная, наверняка оставила следы. Тихон позвонил Луизе, понял, что Марья вот-вот догадается, кто виноват во всех ее бедах, и решил убрать разом всех свидетелей…
Кто будет искать труп девушки в бегах и ее помощников-приятелей? Все можно свалить на эту девушку. Она уже в крови…
Но доказать все это не было ни единого шанса.
Даже если Луиза оставила следы, сначала надо заставить их искать.
Марья держала паузу, уже начинала волноваться…
И очень вовремя, в точности совпадая с расписанным сценарием, возник Туманов:
– Мария, тебе лучше уйти. Ты бредишь.
– Почему же, Игорь? – барабаня пальцами по столу, сказал могущественный тесть. – Пока девушка очень толково доказала нам факт интеллектуальной кражи…
Луиза дернулась, как от удара.
Мария верно рассчитала. Едва зять попытается вступиться за новую невесту, у Маши Лютой появится союзник. Как каждый нормальный делец, Каплицкий не выносит, когда решения принимаются за него, тем более если вопрос напрямую касается его внучки. Он пожелает докопаться, узнать,какая женщина станет называться второй мамой его единственной наследницы.
– Да это бред, бред, бред!!! – вспылил Туманов. – Луиза обожает Марью! ОБОЖАЕТ!!! Она все уши прожужжала…
– А я и не утверждаю обратного, – спокойно перебила Марья. – Луиза и в самом деле очень хорошо ко мне относится. Даже любит. По-настоящему, всерьез.
– Тогда не понимаю, – нахмурился Каплицкий. – О чем вы тут… нам всем толкуете…
– Только о том, что вся эта невероятная история случилась из-за – любви. Ко мне. К Игорю Николаевичу… Позвольте рассказать, а позже я предъявлю вам вещественные доказательства? – Блеф, блеф, блеф! И сиротливая флешка в кармане. – Владимир Сергеевич, Луиза на самом деле очень ко мне привязана. И моего соседа, вы поверьте, убила исключительно из любви ко мне. Подарок сделала. Но не бес платный.
Пауза. Ее заполнил полный сочувствия взгляд на бедняжку невесту.
Все шло по нотам.
«Вот это выдержка!» – восхитилась за дверью Софья Тихоновна, у которой каждая жилка дрожала.
– Ну, предположим, – кивнул Каплицкий. – Я слышал вашу историю от Игоря, когда он рассказывал, с чего вдруг к ним зачастила милиция. Но объясните, в чем суть «подарка»? В убийстве обвиняют вас. А это, знаете ли, сюрприз совсем другого свойства…
– Другого. И если бы я случайно не нашла в бельевом шкафу неизвестно откуда взявшийся пистолет, то сейчас сидела бы в камере и писала оттуда слезные письма… Кому? – спросила всех с прищуром и сама же ответила: – Луизе. Моя нежнейшая подруга задумала и воплотила в жизнь изящнейшую интригу. Прошу заметить – все любя, все любя… Меня бы заперли в СИЗО – полновесные доказательства у следствия на руках. Я плачу навзрыд, говорю, что невиновна, но у меня нет денег на хорошего адвоката, а плохой работает спустя рукава… – Пауза в полнейшей тишине. – И тут возникает добрая фея – моя Луиза. Она оплачивает – я уверена! – лучшего столичного адвоката, и тот в мгновение ока вытаскивает меня на свободу. На пистолете и пакетике с наркотиками нет моих отпечатков пальцев, хороший адвокат умело докажет следствию, что это все в мой дом – подкинули. С этим были бы вынуждены согласиться даже следователи, обычно с удовольствием спихивающие в суд подобные дела. Я – на свободе.
– Но зачем, зачем все это?! – не сдавался Туманов.
– А вот зачем. – Мария жестом фокусника извлекла из кармана перламутровую флеш-карту. – Владимир Сергеевич, на этой флешке есть баннер, где обыгрывается логотип вашей компании. Луиза вела для вас разработку новой рекламной акции?
– Да, – тягуче, глядя уже на потенциальную мачеху своей внучки, произнес Каплицкий.
– Я легко смогу доказать, что эта акция основана на моих разработках.
– Но за это не убивают! – выкрикнул Игорь Николаевич.
Никто уже не сомневался в том, что Мария сможет и тут доказать свою правоту. Все видели, как ловко она это проделала в первом случае…
И зря. Говоря Роману «мне нужно услышать только одно слово, одну фразу», Мария имела в виду как раз слово «ложь». Только в случае с мебельным концерном у Маши Лютой были стопроцентные доказательства плагиата Луизы. Только при работе с Хохловым.
И если бы Луиза легко согласилась: да, простите, бес попутал, но только один раз! – все остальное потеряло бы смысл. Доказать второй раз факт интеллектуального воровства Мария уже не сумела бы. Не было свидетелей. Это проходило только с Хохловым, только в присутствии разозленного Каплицкого и Михаила, способного сразу же позвонить соседу по даче…
В общем, субботний день рождения бывшего шефа давал Марии Лютой один-единственный шанс.
И она использовала его на всю катушку – никто уже не сомневался в том, что Маша хорошо готова к любому вопросу.
(А зря, зря, зря, но слава богу.)
– Маша, за это не убивают, – уже почти просительно повторил Туманов.
– А кто убит? – усмехнулась его уволенная служащая. – Подонок наркоман, посадивший на героин половину квартала. Это, Игорь Николаевич, не убийство, это подарок человечеству от любящей Луизы. Санитарная акция. Моя нежнейшая подруга одним выстрелом убила кучу зайцев: избавила столицу от негодяя, себе помогла и заставила бы меня быть по гроб обязанной… Вытащи меня Луиза из кутузки, я бы ей не только свою прежнюю «корзину» отдала, я бы ей десяток новых насочиняла! Один намек – «запарилась я, Машка, тебя из тюрьмы вытаскивать, совсем свою работу запустила…». Да я бы ей что хочешь отдала бы, всю жизнь бесплатно вкалывала и еще благодарила! Как же – спасительница. Благодетельница. В беде не оставила.
– Мария! – воскликнул Туманов. – Работа – малость! Зачем, зачем… – развел руками и вновь положил их на плечи невесты.
Не верил.
Марья усмехнулась, посмотрела попеременно на тестя и зятя…
