Таня нажала на клавишу, и письмо было отправлено. Только что она подписала смертный приговор, и не один. Возможно, себе в том числе. Но собственная судьба ее уже не интересовала.
Таня приняла душ, легла на кровать, уставилась в потолок и вдруг совершенно отчетливо вспомнила один из своих страшных снов: в храме с покойниками она, в черном платье, венчалась с принцем в белом костюме. Этим принцем был Данила. Он приходил ей во снах задолго до того, как она встретила его в жизни. Но даже во сне их счастье длилось недолго. Сначала цветы, радуга, райские птицы, а потом выстрел… И сплошной мрак вокруг. По щекам Тани потекли слезы. Кто может дать ответ на вопрос, почему она не встретила Данилу лет десять назад? В те времена она была порядочной, мечтающей о семье и счастье девушкой, но встретила подонка, который сломал ей жизнь. Выйдя из тюрьмы, она хотела порвать с прошлым. Но влюбилась в другого негодяя, сделавшего из нее убийцу. Или от судьбы не уйдешь?
7
Данила пришел домой и свалился на свой диван как подкошенный. Вставать с рассветом он не привык. Ему снилась Ева в свадебном платье, Данила нес ее на руках, а под ноги падали цветы, образуя дорожку из лепестков алых роз. Он улыбался. И опять тошнотворный звон разбудил его. Как всегда на самом интересном месте.
На пороге стоял Андрей.
– Весь кайф мне поломал.
– Не верь снам, они все врут. Это жизнь перед тобой оправдывается, посылая тебе грезы, чтобы сбалансировать действительность и невозможное.
– Скептик! Заходи. Человек должен и обязан мечтать. Пусть даже во сне. Меня уже тошнит от гнилой действительности.
– Одевайся, Данька, поехали завтракать. Я утром глянул на стол и решил, что мне одному такой завтрак не осилить.
Данила начал натягивать джинсы.
– Ничего не понял.
– Ждал вчера вечером одну кралю, мечтал о романтическом ужине! Она не пришла, а я, наивный, так старался. Все еще свежее, вот я и подумал, а почему бы не устроить торжественный завтрак со старым другом? Что-то мне без тебя скучно.
– Ты решил пригласить меня к себе домой?
– Ну да. А почему нет?
– Мне казалось, ты конспирируешься.
– От начальства. Но они все равно знают все, что их интересует. Только не думаю, будто моя персона может кого-то интересовать.
– А я думал, ты женат.
– А я думал, что надо очень много работать, чтобы потом не работать, а делать то, что тебе нравится. Женщины с моей теорией не согласны.
Они отправились на машине Данилы, так как Андрей приехал к приятелю на такси.
Большая трехкомнатная квартира, прекрасно обставленная, – мечта любой женщины. Данила понял, что Андрей не терял надежду найти себе подружку, а может, и жену. При его работе воплотить такое желание в действительность нелегко, но значит, он тоже умеет мечтать и ничто человеческое ему не чуждо. Человек-сухарь всего лишь маска. Андрею сорок лет, расцвет сил, рано еще себя хоронить и отказываться от будущего.
Громко гавкая, гостя встретил Джек.
– Признал, псина! Вместе работали!
Данила потрепал овчарку по загривку и подошел к столу.
Белая скатерть, серебряные подсвечники и ведерко с шампанским, фрукты, икра, балык, коньяк, копченый язык…
– Обалдеть! – воскликнул он.
– А в духовке седло барашка, с черносливом. Садись, бери вилку и копай.
Они принялись за трапезу.
– Ты играешь? – спросил Данила, увидев на стене саксофон.
– Да. Для души. Я ведь фанат блюза.
– У меня вчера было свидание. Вот только я его не ждал. Нас опять судьба свела. В баре я встретил Еву. Уверен, она сама меня нашла. Перекрасилась, носит дымчатые очки. Платье под горлышко, с длинными рукавами. Это чтобы следов от ожогов не было видно. Как я догадался, менты ее отпустили, но продолжают следить за ней.
– Почему ты так решил? – поинтересовался Андрей.
– Наверное, к ее «Мерседесу» прикрепили маячок. Машина стояла у бара, а когда мы вышли, она заявила, что ее угнали. Но я-то ее видел. Сели в мою и поехали к ней на дачу. Так что от хвоста избавились.
– И никуда не заезжали?
– За шампанским. И еще она на пять минут забежала к подруге по делу. Все мимоходом. Но я понял одно – мы созданы друг для друга, ради этой девушки я готов на что угодно.
– Она так же о тебе думает?
– У меня язык не поворачивался спрашивать ее о чувствах. Правда, иногда слова не требуются.
– Послушай, Данила, может подвернуться случай и вам захочется уединиться. В твою квартиру приглашать такую девушку нельзя. Приводи ее сюда. Меня все равно никогда не бывает дома, а ключ лежит под ковриком. На площадке плиточный пол. Одна плитка не закреплена, под ней ключ. И не стесняйся. В холодильнике полно еды, а в баре выпивки. Тут есть все что нужно.
– Это как-то неудобно.
– Неудобно на потолке спать, одеяло падает. Мы же друзья.
Данила отложил вилку.
– Если мы друзья, то объясни мне, почему ты, а теперь и я работаем на синдикат убийц? Или ты думаешь, я совсем глупый и ничего не вижу?
Андрей тоже положил вилку и взял графин с коньяком.
– Выпьем по рюмочке.
Выпили.
– Моя жизнь состоит из сплошного вакуума, который я пытаюсь чем-то заполнить. Я не считаю наше руководство убийцами. Они как были ментами до мозга костей, так ими и остались. Вопрос в методах работы. Противозаконные методы – самые эффективные. Никто не будет пренебрегать главным, а главное – это результат. Москва поделена на зоны влияния, городом управляют бандитские группировки. Сколько лет ты слышишь о солнцевских, ореховских, люберецких и прочих. Они были, есть и будут. Это не шпана, за шкирку не возьмешь, с поличным не поймаешь, у них связи, лучшие адвокаты. Тут законы бессильны. Единственный способ уничтожать таких – стравливать и не мешать гробить друг друга. Перебили парфюмеров, пропало сто двадцать килограммов героина. Кто-то кому-то шепнул на ушко: «Эта работа сделана теми-то», ну а кто кого уложит в гроб скорее, значения не имеет. Я не берусь судить судей. Будем мы на них работать или нет, ничего не изменится. Есть система, мы заряжены в обойму этой системы. Мое оружие – камера. Объектив – тот самый дикий глаз, который отображает историю и делает ее общим достоянием. Вот зритель пусть думает и судит. Самостоятельно. Потому что представители органов по связям с общественностью им доложат: «О случае, произошедшем в данном случае на месте данного происшествия, и данный случай разбирается следственными органами, но в любом случае мы будем держать общественность в курсе данного происшествия». Точка. Словоблудие. Наше дело – достоверная жесткая картинка, где без болтовни все понятно.
И опять Данила не стал отстаивать свою точку зрения. Андрея не переубедишь. Данила для себя все решил, все задачи поставил. Он еще не знал, что приведенный Андреем пример имел реальную основу.
