Кирсанов флегматично отпил вина, одобрительно покачал головой и неожиданно попросил:
– Ты меня в ресторан больше не приглашай.
– Это почему? Тебе не понравилось?
Он сделал еще глоток, посмаковал вино во рту и ответил:
– Наоборот, очень понравилось.
– Так в чем же дело?
– А в том и дело, что к хорошему быстро привыкаешь. Каково мне будет завтра после такого обеда есть дома суп из кубиков «Галина Бланка»? Захочется подзаработать, начнешь взятки брать, потом наркотой приторговывать, возможности-то у нас такие есть, сама понимаешь, а там, глядишь, и загремел под фанфары по этапу. А мне это надо?
– Ну, ты, Киря, философ. Прямо Лев Толстой. Может, еще босиком станешь ходить, чтобы избежать пагубной привычки к обуви?
– Босиком не буду, меня казенными ботинками и сапогами обеспечивают, а вот у «Ле Монти» обуваться не стану, это точно.
Я поняла, что хитрый Кирсанов таким завуалированным способом дает понять, не обидев меня при этом, что ради этого обеда он не собирается делать для меня что-либо связанное с нарушением служебного долга.
«Ай да, Киря! Ай да, сукин сын!» – мысленно воскликнула я, слегка перефразируя классика. Но Киря действительно молодец и умница. Я, опять-таки мысленно, ему поаплодировала. Как я могла раньше так недооценивать его? И на старуху бывает проруха, но лучше прозреть поздно, чем никогда.
Я посмотрела в его хитровато прищуренные, словно у плакатного Ленина, глаза и поняла, что он понял, что я поняла. Тем лучше. Можно сразу брать быка за рога.
– Ты знаешь, что твой телефон на работе прослушивается?
Киря чуть не поперхнулся молдавским.
– С чего это ты взяла?
– Уши каждый день мою. А вас что, в школе милиции этому не учат?
– Чему? Уши мыть?
– Пользоваться!
– Чем?
– Да ушами же, Киря, у-ша-ми, – повторила я по складам, – эти характерные щелчки я ни с чем не спутаю.
– Откуда ты все это знаешь?
– Меня, Киря, между прочим, тоже не на помойке нашли, я частный детектив и кое-чему обучалась.
– Это у кого?
– Мир не без добрых людей. Не будем отвлекаться. Факт налицо.
Кирсанов пожал плечами.
– Может быть, служба внутренней безопасности? Какая-нибудь плановая проверка?
Я с сомнением покачала головой.
– Нет, Киря, их интересуешь только ты. Я провела эксперимент. Через полчаса после разговора с тобой я позвонила еще раз и попросила к телефону капитана Мусина.
– Зачем тебе Мусин понадобился?
– На Мусина мне глубоко начхать, ты меня до конца выслушай. Как только я попросила Мусина, раздался второй щелчок. Что это значит?
– Ну и что?
– А то, что на Мусина начхать не мне одной, а им тоже, раз они его разговор слушать не стали и отключились.
– А кому им?
– Это уж тебе видней, голубчик. Я тебя по дружбе предупреждаю, что кто-то тебя пасет, а дальше ты уж сам соображай.
Кирсанов впал в задумчивость.
Пока он размышлял, я достала из сумочки фотографии мужчины из поезда и показала ему.
– Ты, случайно, этого типа не встречал на жизненном пути?
Он взял фотографии и стал молча их рассматривать по одной. Закончив третий круг, коротко промолвил:
– Встречал.
– Ну!
– Что, ну?
– Кто такой?
Немного помолчав, Кирсанов спросил сам:
– Это у тебя откуда?
– От верблюда! Стул ты, Кирсанов, даме подаешь, а вот то, что отвечать вопросом на вопрос невежливо, не знаешь.
– Да знаю я все! – он досадливо махнул рукой.
– Значит, отвечать не хочешь, так и скажи.
– Прежде чем отвечать, я должен знать, зачем тебе это надо.
– Ты же знаешь, чем я сейчас занимаюсь.
– Дело Субботина?
– Ну да. Оно густо замешано на наркотиках, поэтому я к тебе и обратилась. Этот тип тоже связан с наркотой?
– Еще как, – ухмыльнулся Кирсанов, – ты даже представить себе не можешь.
– Что, крупный воротила?
– Крупный-то он крупный, только не с той стороны ворочает.
– Перестань говорить загадками.
– Это – майор ФСБ, курирующий борьбу с незаконным оборотом наркотиков, Фалин Михаил Петрович.
– Выходит, он твой начальник?
– Ну, не начальник, мы ФСБ не подчиняемся, но сотрудничаем с ними. Правда, несколько однобоко: они про нас почти все знают, а мы про них почти ничего. У них свои оперативные источники, и кое-какую информацию они нам иногда подбрасывают.
– Какие такие источники, стукачи?
– Ну да, агентура, в том числе.
Мы замолчали, думая каждый о своем. Что-то тревожило меня, но что именно, я никак не могла понять.
– Ну, как, – спросил Кирсанов, – разбежались? Скоро два.
– Подожди, Киря, дай подумать. Закажи еще вина, если хочешь, только пока не уходи, это очень важно.
– Я лучше пивка. «Хейникен» твой клиент потянет?
– Потянет, пей что хочешь.
Кирсанов заказал пиво с солеными орешками и резво начал поглощать заказанное. Не боится, гад, привыкнуть к «Хейникену». Пил бы «Тимофеевское».
Что-то до меня стало наконец доходить.
– Киря, а ты не помнишь, интересовался ли Фалин делом Субботина?
Тот пожал плечами:
– Дела, как такового, не было, но он, конечно, был полностью в курсе. И даже просил меня сообщать ему лично все новости по этому делу.
– А знает он о том, что по инициативе Снегирева я взялась за это дело?
– Конечно, знает. Я передал ему наш разговор. Я не видел в этом ничего плохого.
– Тогда и я не видела.
– А сейчас что произошло?
– Как что? Ты же просмотрел фотографии?
– Да откуда они? Ты ведь мне толком ничего не рассказала!
Действительно, тут он прав.
Я вкратце изложила ему историю появления этих фотографий.
– Представь себе, что Фалин замешан в убийстве Субботина.
– Ну, ты скажешь тоже.
– Я говорю, представь. Что, у тебя воображения недостаточно?
– Достаточно.
– Если он замешан, то его очень обеспокоит известие о том, что кто-то собирается заново ворошить это дело.
