– Успокойся, Рашид. Местечко здесь неприметное. Я не хотел, чтобы этот тип приходил в отель. Будь с ним предельно откровенным. Он умеет держать язык за зубами и раскрывал дела, которые другим были не по зубам. К тому же он экстрасенс. Лучше всего, если ты ему выпишешь чек, не надо давать ему наличные.
– Ты уверен, что мы не делаем глупости?
– Я когда-нибудь тебя подводил? Всегда исправлял твои ошибки. Закончив свою работу, он исчезнет. Поверь, я знаю, как делаются такие дела.
Мамедов фыркнул и вышел из машины.
В дневное время ресторан пустовал. Особого гостя у дверей поджидал официант.
– У меня назначена встреча с господином из агентства, – осматривая полупустой зал, сказал Мамедов.
– Меня предупредили. Пройдите за мной.
Официант провел гостя через зал и усадил за небольшой столик у окна, на котором стояли фрукты и коньяк. Столик был накрыт на две персоны.
– Ну и где он? – раздраженно спросил Рашид.
– Он никогда не приходит первым, таково его правило. Вам не придется долго ждать. Пять-семь минут от силы.
Общение Мамедова с официантом длилось минуту-другую, но Герман успел сделать несколько фотографий из-за занавески на двери, ведущей в кухню. На его плече висела сумка, так что, когда к нему подошел официант, он уже успел убрать аппарат.
– Так, Сема, а теперь иди, встречай фокусника. Через минуту он появится.
Семен Желтков никогда не задумывался, для чего Герман проворачивает свои странные штучки. Зачем, например, заставил его жить за городом у какой-то бабы. Она была неплохой женщиной, но вдруг неожиданно умерла. Почему велел ему выпросить у нее подарок, обычный мобильный телефон. Ну да черт с ним, дело старое и незачем о нем вспоминать. Семен отправился встречать фокусника.
Он каждый день виделся с Геннадием Бартошевичем, известным больше как Валентин Валентино, – возил ему обеды на дом, выполнял разные поручения, тот оплачивал услуги, машину подарил – отличный «жук», правда, бабьего цвета и по доверенности, но какая разница, машина-то новая и дорогая.
Бартошевич появился, как всегда, элегантный, подтянутый, но без парика, усов и трости.
– Пришел? – коротко спросил он, будто не видел, как клиент заходил в ресторан.
– Ждет.
Фокусник прошел к столику и представился.
– Меня зовут Геннадий. О себе можете ничего не говорить. Я работаю конфиденциально, так что будем строить наши отношения на доверии.
– Мне об этом говорили.
– В таком случае достаньте диктофон из правого внутреннего кармана пиджака и выключите его.
Рашид немного растерялся, но выполнил указание. После этого Бартошевич сел за стол и тут же налил себе коньяку.
– Рассказывайте все, что считаете нужным. Потом я задам вопросы, если они возникнут, и вам придется на них ответить, иначе я не смогу взяться за работу.
Мамедов подробно рассказал все, что знал. Минут пять сыщик думал, попивая коньяк, затем спросил:
– Отключение сигнализации было вашей личной инициативой?
– Никто, кроме меня, ее отключить не может, кнопка находится в моем кабинете и закодирована. К тому же с шести часов вечера до начала торжеств я не отлучался из офиса. В девятнадцать сорок пять включил сигнализацию и отправился прямо на сцену произносить речь. В нескольких номерах жили эксперты высшего класса, приглашенные мною специально. Я хотел, чтобы весь мир знал о том, что в апартаментах отеля висят подлинники.
– Сейчас гости уже разъехались?
– Да. Торжества закончены. Осталась пара особо любопытных журналистов, которые сами ничего не предпринимают. Они отслеживают желтую прессу, где печатают сплетни о пропаже бриллиантов в тот же вечер. К ним попал снимок, который доказывает, что дама выходила из отеля с голой шеей, в то время как в фойе все видели на ней бриллианты. Но это отдельная тема, ею занимаются компетентные люди. Меня беспокоят картины. Я отдал за них залог в сто миллионов долларов, и мне не вернут деньги.
– А вы не вернете картины, если я их найду?
Мамедов пристально посмотрел на собеседника.
– Этот вопрос не входит в вашу компетенцию. Вы их найдете, а я решу, что с ними делать.
Рашид достал чековую книжку.
– Сколько?
– Десять тысяч за пробу пера. Мне нужен каталог картин. С закладками. Вечером к вам приедет мой паренек, его зовут Семен. Он нас обслуживает за этим столиком. Я должен детально изучить полотна и знать их историю.
– Без проблем.
Мамедов хотел встать.
– Секундочку, – остановил его сыщик. – У меня есть к вам предложение. Вы человек с большими связями и возможностями. Я могу провернуть один фокус. Вы отдали под залог настоящие деньги?
– Глупый вопрос. Я имею дело со своими партнерами и не намерен мухлевать. Мы собираемся открывать аукционный дом и продолжать сотрудничество.
– Достаньте мне фургончик, набитый фальшивыми долларами высокого качества. Сумма должна быть приближенной к залоговой. Тогда картины будут вашими.
Мамедов от растерянности сел на место.
– Вы в своем уме? – спросил он после паузы.
– Вполне. Вам не смогут вернуть залог.
– Потому что я подсунул своим партнерам фальшивки?
– Об этом никто не узнает. Что будет с настоящими деньгами, вас не касается. Вы их заплатили. А фальшивки сгорят при пожаре.
– Вы хоть представляете себе, где они хранят деньги? В центральное хранилище Центробанка залезть проще, чем к ним. Я лично отвозил туда деньги и видел эти катакомбы.
– Это мои проблемы. Вам надо выполнить пустяковую работу. Закажите доллары, и вам их напечатают. Они мне нужны не позднее пятницы. Оставите машину в условленном месте и забудьте о ней. Это все, что от вас требуется. Никто не предлагает вам даже прикасаться к фальшивкам. Я не тороплю вас с ответом. Подумайте. Вечером дадите ответ, когда мой курьер придет за каталогом. Сделайте пометку в книге, и я пойму, согласны вы или нет.
Мамедов ничего не ответил, оставил на столе чек и ушел.
О предложении Геннадия, как ему представился сыщик, Рашид тут же рассказал Нечаеву.
– Сумасшедшая идея, – пробормотал Эдди. – Но я знаю способности этого типа. Он может творить чудеса. Главное в другом, Рашид. Я знаю, как и где его можно найти. Если он вытащит из хранилища твой залог, забрать у него твои деньги не составит труда.
– Я не верю в чудеса.
– Можно верить или нет, но ты же ничем не рискуешь.
– Ста тысячами.
– Это как? – не понял Нечаев.
– За такой тираж фальшивых долларов с меня возьмут один процент плюс стоимость дорогой бумаги, работа, краска, доставка и страховка.
