– А ну-ка пойдемте ко мне в кабинет! Кстати, меня зовут Татьяна Васильевна Гринева. А вас?
– Тоже Татьяна. Можно просто Таня.
У дверей кабинета заведующей на лавочке сидела толстушка в белом халате с заплаканным лицом.
– Не будет тебе зачета по практике, Никифорова! В следующий раз не будешь прогуливать! – сказала плаксе заведующая, отпирая дверь кабинета. – Проходите, Таня, садитесь.
Татьяна присела на стул возле письменного стола, заведующая села напротив.
– Так почему вы решили забрать документы, Таня? Из-за тетушки?
– Да. Надо же соблюдать приоритеты.
– А к экзаменам вы готовы?
– Целый год готовилась. Времени у меня хватало, пока с тетушкой сидела.
– А ее дети не могут поухаживать за нею хотя бы на время сдачи экзаменов?
Татьяна пожала плечами.
– Да нет, Таня, вы мне плечиками не пожимайте, а рассказывайте все как есть!
Пришлось рассказать.
– Вот теперь все понятно, – сказала Татьяна Васильевна. – Так вы уверены, что экзамены сдадите?
– Я надеюсь. Только ведь учиться в этом году я все равно не смогу, разве что когда-нибудь потом.
– Потом – это вы оставьте вашим потомкам, а вам сейчас надо сдавать экзамены, годы-то идут. Не сможете учиться – возьмете на год академический отпуск по уходу за престарелой родственницей, я вам помогу его оформить. Как ни печально, но вряд ли тетушка ваша протянет больше года. Сердечко у нее как из папиросной бумаги… Она и так живет только вашими заботами и правильным уходом.
– Спасибо…
– За что? Я еще ничем вам не помогла.
– Спасибо, что оценили мой уход за тетушкой.
– Так вам что, кроме меня и спасибо некому сказать?
– Да нет, тетушка никогда не забывала поблагодарить даже за самую малость, она ведь у нас коренная петербурженка.
– А вы, значит, вологодская.
– Да, я из Вологды. Маму и отца послали туда по распределению, ну, они так там и остались.
– Ах да, у вас же династия: оба родителя врачи.
– Теперь только мама. Папа наш умер пять лет назад.
– Царство ему небесное… Ну, а поступать вам тем более надо. И беде вашей я помогу. Посмотрите-ка, сидит там еще Никифорова за дверью? Если сидит, пригласите ее войти.
Никифорова сидела на диванчике, заливаясь слезами.
– Татьяна Васильевна просит вас зайти!
Никифорова подхватилась и вошла в кабинет с выражением робкой надежды на лице.
– Вот что, Никифорова, хотите получить зачет? – по-прежнему строго спросила заведующая. – Никифорова отчаянно закивала головой. – В таком случае будете ухаживать за старушкой после инсульта. По очереди вот с этой девушкой, ее зовут Таня. Предупреждаю вас, Таня делает это безукоризненно, и если что не так – она сразу же доложит мне. Вот только попробуйте мне еще раз отлучиться с дежурства!
– Ой, да я с места не сойду, Татьяна Васильевна!
– Вот и прекрасно! Сдавайте экзамены, Татьяна.
* * *
Елена, на этот раз примчавшаяся сразу после звонка, но не в больницу, а прямо домой к Тане, едва ли не первым делом спросила:
– Мама успела приватизировать квартиру?
– Успела, не волнуйся. Документы лежат в верхнем выдвижном ящике стенки, она показала мне на всякий случай.
– Я возьму их к себе?
– Я бы на твоем месте не торопилась, Лена. Мама твоя будет жить, мне так заведующая кардиологии сказала. Недолго, но будет.
– Тогда я только взгляну на них. Не возражаешь?
– Нет, конечно! Ты же дочь и наследница.
– Откуда ты знаешь, что наследница я, а не Сергей?
– Ниоткуда. Я просто предполагаю, что вы оба наследники.
– А, так это всего лишь твои предположения… Значит, ты точно не знаешь, сделала она завещание или нет?
– Кажется, да, сделала. После того как Зоя Федоровна по доверенности тети оформила приватизацию, она еще раз вызывала к ней юриста. Кажется, они что-то говорили про наследственные права, но я не в курсе, я в это время в магазин уходила. Да тебе лучше у Зои Федоровны спросить.
– Спасибо за совет!
Когда Елена в следующий раз принесла Тане ее двести долларов, Таня спросила:
– Ну, узнала ты про завещание, все в порядке?
– Ничего я толком не узнала. Эта дура соседка сказала мне, что мама по завещанию оставила квартиру Котику.
– Наверное, она не имеет права разглашать тайну завещания до смерти тетушки, – сказала Таня и, не сдержавшись, добавила: – Ты уж потерпи.
– Придется, – вздохнула, не поняв подколки, сестрица.
* * *
Таня благополучно сдала экзамены и по конкурсу прошла. Кроме вполне хороших знаний была еще одна причина ее поступления, о которой сама Таня не знала. Татьяна Васильевна зашла в приемную комиссию и потребовала: «У вас тут среди абитуриентов есть девочка из Вологды, красавица такая, с толстой русой косой. Так вот эту красавицу вы мне непременно примите! Эта девочка Божьей милостью врач!» – И чтобы не быть голословной и не вызывать подозрений, заведующая кардиологическим отделением поведала коллегам историю Тани и ее тетушки.
Сдала Таня экзамены, а перед началом учебного года забрала тетушку из больницы и взяла академический отпуск. В виде исключения ей пошли навстречу.
Выкарабкалась тетя. «Два моих целителя подарили мне еще кусочек жизни, может быть, самый важный – подготовительный!» Целителями она называла не врачей, а Котика и Таню. А через две недели она даже снова стала выходить с Котиком на прогулки. И в августе они гуляли почти до конца месяца, потому что погода стояла ясная и теплая… Время от времени Екатерину Петровну навещал ее духовник из Предтеченского храма, беседовал с нею наедине, потом исповедовал и причащал. Многое успела тетушка за это время, которое с улыбкой называла «подаренной Богом, Котиком и Таней отсрочкой»: и второй том Андерсена успела она дочитать, и причаститься на Преображение и накануне Успения Божией Матери. А в ночь на самый праздник Успения она тихо скончалась во сне. Так тихо, что даже Котик не проснулся. Утром он долго сидел на коврике перед иконами, ждал, когда хозяйка придет молиться, но не дождался и пошел за Таней на кухню.
– Мряу? – спросил он Таню, тронул ее мягкой лапкой за ногу и пошел в тетушкину комнату, оглядываясь и зовя за собой.
Взглянув на тетушкино лицо, Таня сразу все поняла. Она тихо ахнула, подошла и поцеловала тетю Катю в лоб, сложила ей руки, закрыла чуть приоткрывшиеся глаза, перекрестила и перекрестилась сама. Потом пошла и позвонила Елене, а после отцу Иустину, тетушкиному духовнику. Подошла к аналойчику, поправила лампадку, взяла Псалтырь и стала читать прямо с первой кафизмы. Котик тут же подошел к ней, сел рядом и стал внимательно слушать, глядя, как всегда, на огонек лампадки.
