— Верно. В книге говорится о посохе преподобного Аврамия Ростовского, который жил при князе Владимире. Прибывший в августе 1581 года в Россию секретарь генерала ордена иезуитов и папский легат Антонио Поссевино, рассказывая о приеме у Ивана Грозного, пишет: «Был у него и серебряный посох, похожий на епископский жезл, отделанный золотом и драгоценными камнями…» Тебе этот факт, надеюсь, известен.
— Да. От посоха Аврамия сохранилась лишь копия шестиконечного креста-навершия, которая находится в Ростовском музее. Датировка креста, насколько я знаю, затруднительна, так как шестиконечная форма на Руси никогда не была господствующей и встречается в основном в домонгольский период. Такого типа крест был запечатлен на монетах византийского императора Константина II Августа, затем он появился при Комнинах в 12 веке. Это крест-навершие золотого церемониального скипетра ромейских басилевсов.
— Вот теперь ты мне нравишься. Все верно. Так вот, в свое время мне попались, наверное, те же материалы, что и Манягину. Плюс еще некоторые. Что касается посоха Аврама, то здесь спорить с Манягиным трудно. Все может быть. Святые вещи имеют особенность появляться как бы ниоткуда. Но я наткнулся еще и на дневник белогвардейского офицера. Увы, его имя и фамилия почему-то были вымараны. Это был изрядно потрепанный блокнот в кожаном переплете, написанный химическим карандашом… можешь представить, в каком состоянии находился текст. Этот блокнот мне хотели втюкать как раритет. Я отказался покупать, но продавец был настолько любезен, что дал прочитать несколько страниц. Так сказать, для заманухи. Вдруг я передумаю. В принципе, просил он немного, но ты же знаешь, что мой конек археологические раритеты, вещи более древние, нежели записные книжки белогвардейцев. В дневнике были некоторые интересные подробности из жизни кавалерийского корпуса, в котором воевал офицер, его амурные похождении и прочая белиберда. Возможно, для писателя этот блокнот был бы настоящим кладом. Но только не для меня…
Николай Данилович вылил из кофейника в чашку остатки кофе, сделал несколько глотков и продолжил:
— И все же одно место в тексте меня заинтересовало. Офицер писал, что его непосредственный начальник, полковник, всегда возил с собой тубус, наподобие тех, в которых держат чертежи. Полковник сильно им дорожил, словно тубус был доверху набит драгоценностями. Естественно, народ у нас любознательный, и однажды, улучив момент, наш офицер и еще двое его приятелей заглянули в тубус. И какое же с ними приключилось разочарование, когда вместо бриллиантов и рубинов они увидели… рог какого-то животного! Насмеявшись вдоволь над странностями полковника, — они сразу же выдвинули предположение, что их командир возит рог как память о неверной жене, — офицеры положили тубус на место и забыли о его существовании.
— Ты думаешь…
— Именно! Рог был… черного цвета! А его верхушка — красного. И сам витой, как бурав. По этому поводу офицер много чего написал… так сказать, гусарские шуточки в стиле поручика Ржевского. Вот и смекай.
— Невероятно… И что, это все?
— Почти все. В самом конце дневника (я прочел пять или шесть страниц — наобум) офицер написал, что полковник был ранен в бою и его отвезли на лечение домой. А дом полковника знаешь где находился?
— Где?
— В Суздале! Между прочим, река, изображенная на карте Ляцкого, очень похожа на Каменку, которая течет через Суздаль. Я только сейчас это понял. Только теперь она изрядно обмелела… но мне кажется, это Каменка и есть. Смотри, как она петляет. Очень характерная излучина. Однако в этой излучине, по идее, должен бы находиться суздальский Кремль, но его почему-то нет. А ведь кремль начали строить в XI веке. И потом, где собор Рождества Богородицы, построенный в XIII веке, архиерейские палаты с Благовещенской домовой церковью? Даже валы не обозначены. Ничего нет. Пусто. И все-таки это Каменка! В свое время я занимался в тех краях раскопками, — нет, нет, вполне официальными! от Академии наук — поэтому в памяти кое-что осталось. На карте изображены многочисленные речушки, нынче их нет и в помине… Очень, очень похоже на Каменку. Полагаю, что Ляцкой сознательно притемнил — ни обозначений на карте, ни самого Суздаля. Значит, на то была веская причина.
— Выходит, что все пути ведут в Рим. То бишь, в Суздаль… — Глеб возбудился до крайности. — Батя, теперь-то ты понимаешь, что не время мне торчать в архивах, когда такой козырный поиск намечается?!
— Не мели чушь!
— Почему?!
— А потому, что эта карта не имеет никакого отношения к белогвардейскому полковнику.
— Не понял… Что значит — не имеет?
— А то, что отметка на карте сделана в XVI веке. Так же, как и объяснения к ней. Вот и смекай. Причем тут полковник с его раритетом?
— Батя, в одну воронку второй снаряд обычно не падает. И когда все же случается такое, то это называется перстом судьбы. Сам смотри, какая цепочка образовалась: сначала я подобрал утерянную карту, потом пришла дочь Борова с расспросами насчет аликорна, потом ты вспомнил о записной книжке белогвардейского полковника, которая СЛУЧАЙНО попала тебе в руки (по-моему, случаем здесь и не пахнет; случайность, это непознанная необходимость), а затем нарисовался Суздаль — туда уехал раненый полковник, и, похоже, на карте изображена излучина реки Каменки, внутри которой построен суздальский кремль. Все, цепь случайностей замкнулась. Дело остается за малым — поехать в Суздаль и отыскать место, обозначенное на карте.
— Эх… зря я тебе все это рассказал. Зря.
— Почему?
— Нутром чую, бесперспективное это дело и очень опасное. Во-первых, Боров. Этот сукин сын ни перед чем не остановится, лишь бы заполучить рог себе. (Если, конечно, аликорн и впрямь существует.) Уж я-то его знаю… Но и это еще не все. Мне не нравится ситуация с вором, который хотел украсть пакет у девушки. Если за аликорном охотятся люди, связанные с преступным миром, то это вдвойне опасно.
— Мы тоже не лыком шиты, — не без бахвальства возразил Глеб. — Бывали в переделках…
— Бывали. И, слава богу, живы остались. Но раз на раз не приходится.
— Ничего не попишешь. Так уж «повезло» нам, что мы родились в семье потомственных кладоискателей. Риск — наше обычное состояние. Мне ли тебе об этом говорить. Примем надлежащие меры.
— Поедешь в «поле» на танке?
— Этот как придется. Но сначала нужно узнать, куда именно ехать. Завтра пойду к Тверскому. Пусть просветит меня насчет моей находки.
— Послезавтра, — сказал отец.
— Не понял… Время ведь поджимает.
— Спешка, это свойство нечистого. Ты ведь не хочешь столкнуться у Никиты Анисимовича с дочерью Борова?
— Ты думаешь?..
— Ясное дело. Если она еще не нанесла визит Тверскому, то сегодня вряд ли к нему пойдет. У нее ведь нет карты. Значит, этой милой девице нужно связаться с папулей, чтобы тот по электронной почте или по факсу выслал ей копию. Но аппаратуру еще нужно найти. Все это незапланированная трата времени. А вот завтра Дарья-Дарина точно к Тверскому заявится.
