Уже и так.
Дистанцироваться от Калинина можно было только в принудительном порядке, сделать это легко и просто у Даши не получилось бы. Она грустила, обдумывая свой план. Она уже не представляла, как будет обходиться без преданного фаворита, без его восторженного внимания, заботы. Без его милых эсэмэсок, день ото дня всё более грамотных.
Из SMS-сообщения Павла К.: «Читаю «Сто лет одиночества». Систематизирую главных героев. Немного запутался».
Из SMS-сообщения Павла К.: «Читаю Джека Лондона. Капитально тащусь!»
Из SMS-сообщения Павла К.: «Купил твор смет мол ябл апел сок колб сыр конф туал бум. А что ещё ты говорила?»… «Даша, последняя SMS была не тебе!»
Павел появился в Дашиной жизни – и изменил её. Гораздо легче и приятнее жить, когда знаешь: есть на планете человек, готовый с горящими глазами примчаться по первому зову и подставить крепкое плечо, взять на себя груз твоих проблем. К тому же Павел, видимо, дни и ночи проводил в раздумьях, чем бы ещё порадовать одноклассницу.
Сегодня он опять пришёл с подарком.
– Надо-надо! Католическое рождество на носу, – с ходу отмёл он все Дашины попытки отказаться от презента.
– Ты что, католик? – засмеялась Даша.
– Нет, православный. Но мы не должны… – Паша призадумался, подбирая слова. – Мы не должны игнорировать праздник коллег.
– Мне нравится, как ты говоришь, – улыбнулась Дарья. Она взяла блестящую коробку, украшенную бантом.
Из речи одноклассника исчезли бесконечные «чё» и «блин», так же, как с шеи испарилась вульгарная цепь-анаконда. Интересно, что сейчас Дарью вовсе не раздражало Пашино косноязычие, но, возможно, впоследствии оно стало бы для неё утомительным. Калинин, словно предвидя это и планируя их будущее, работал с речью, развивался.
Но у них двоих нет совместного будущего, напомнила себе Даша и почувствовала, как проваливается в чёрную яму.
– Ты одна? – спросил Паша. – А где мелкий?
– Свинтил в гараж.
– Свинтил? – улыбнулся Паша. – Мне нравится, как ты говоришь! – повторил он Дашину фразу. – Открывай скорее, чего ты ждёшь!
Даша начала осторожно распечатывать коробку. Внутри оказалась… очаровательная куколка-эллоувайн.
– Ах! – выдохнула Даша. – Какая прелесть!
– Нравится? Нравится? – с надеждой заглядывал ей в глаза щедрый волхв.
– Паша! Но ведь это дорого! – в отчаянье воскликнула Дарья.
– Нет, ты скажи, тебе нравится?
– Нравится ли мне… Конечно, нравится! Но я не могу принять такой дорогой подарок.
– Колечкина! – возмутился Паша. – Ты чё ваще базаришь?! То есть я хотел сказать, да не парься ты… Нет, опять не то… Минутку, – Паша сконцентрировался. – Даже если бы я подарил тебе… э-э… остров в Тихом океане, то… то и тогда это было бы… недостаточно дорого, чтобы… чтобы… соответствовать… чтобы выразить… О господи! Проще пробурить пятьдесят метров скальной породы, чем объяснить, что думаешь! Короче! Колечкина, не вздумай отказываться. Возражения не принимаются.
Татьяна Дмитриевна: Я горжусь Павликом. Он способный ученик и делает потрясающие успехи. Идёт напролом, как танк. На днях мы изучали сложноподчинённое предложение и страдательный залог.
Павел К.: Ух ты! Въехал с полпинка! Итак, страдательный залог. Я люблю Дашу – Даша любима мной. Я обожаю Дашу – Даша обожаема мной. Я хочу Дашу – Даша… А тут как? Ай, ладно! Всё равно хочу.
– Паша-а-а-а, – проныла Дарья. Она не могла отвести взгляд от чудесной куколки, рассматривала её не дыша. – Что же мне делать?
– Отправь к девочкам. Посади на диванчик. Пусть общаются.
Даша прижала куклу к груди.
– Спасибо, – растроганно произнесла она. – О-о, какой подарок!
Их разделял метр. Больше всего на свете Даше сейчас хотелось повиснуть на шее у милого одноклассника, обвить руками его крепкую шею, поцеловать в прохладную и всё ещё румяную с мороза щёку. Но она сдержала порыв.
– Спасибо! – повторила она.
– А поехали куда-нибудь? – предложил Паша. – Приглашаю тебя в ресторан. Ты меня постоянно кормишь, а я тебя нет. Посидим.
– Ой! Давай заедем к Люсе!
– Она что, хорошо готовит? И у неё есть что-то… м-м… экстремально вкусненькое? – насторожился Паша.
– Просто ей надо повесить грушу. Боксёрскую. То есть, мешок!
– Поехали, – сразу согласился Паша. – Повесим. А потом – в ресторан, д’акор?
– D’accord, d’accord, да, согласна, – кивнула Дарья.
* * *
Вот каким образом они втроём очутились в кафе «Неаполь».
– Ой, а это не тот самый перекрёсток, где Андрюша долбанулся? – спросила Люся.
– Точно. И мы с Дашей прочесали все фирмы и конторки на той и на этой стороне. Искали, у кого установлены внешние видеокамеры.
– Да, я знаю, Даша мне говорила.
– Пицца здесь великолепная.
– И сколько раз вы вдвоём приезжали на этот «пятачок»? – скептически прищурилась Люся.
– Мы и со счёту сбились, – вздохнула Даша. Она поняла, почему подруга нахмурилась. Надо отказаться от идеи дружеских вылазок, когда речь идёт о женатом мужчине.
Никакой дружбы.
Никаких совместных авантюр.
– Наверное, именно здесь вы и заканчивали каждый поход, – предположила Люся, осматривая интерьер кафе.
– Как ты проницательна! – хором ответили Даша и Паша и изумлённо уставились друг на друга.
Паша удивился сам себе. Всего месяц назад он сказал бы «Чётко сечёшь, подруга», а сейчас почему-то выдал нехарактерную для себя фразу, да ещё точь-в-точь повторяющую Дашино выражение.
– Приплыли, голубки, – вздохнула Люся. – Уже говорим хором, как после десяти лет счастливого брака.
Даша пригорюнилась, а Пашино лицо, напротив, расплылось в довольной улыбке.
Официантка принесла в два приёма четыре огромных деревянных блюда. Пицца выглядела нарядно и живописно: полоски жёлтого перца, чёрные колечки нарезанных маслин, красные кружки салями, золотистый сыр. Компания взволнованно задышала: все вдруг поняли, что страшно проголодались, пока вешали спортивный инвентарь.
– И давно ты занимаешься кикбоксингом? – поинтересовался Паша.
– Третий месяц, – улыбнулась Люся.
– А где?
– Спортклуб «Катакомба» прямо рядом с моим домом.
Люсе было чем гордиться. Вчера она впервые уложила на ринг тренера, вызвав восхищение публики. Всё вышло совершенно случайно. Петя, собираясь продемонстрировать новый приём, произвёл мидл-кик, но способная ученица увернулась, захватила рукой его ногу, отвела в сторону, совершила контрудар под опорную и дополнила атаку злобным апперкотом. Секунда – и тренер очутился на полу. Ошарашенное выражение на его лице тут же уступило место восторженной гордости: моя школа!
