— Пусть я стану человеком, не потеряю при этом своих
волшебных способностей и окажусь в замке Кащея!
Миг спустя на снегу возле станции одиноко топтался пингвин
Орлик, истерически выдергивая с живота перья и размахивая крылышками.
...Выслушав историю Кащея, друзья озадаченно переглянулись.
— Что-то даже не верится, — сказал
Смолянин. — Кащей, и на такое фуфло попался!
— Так ведь привыкаешь, что ты — самый коварный, совсем
об осторожности забываешь.
— А где Стас-то теперь, где дружок мой
сердечный? — вмешался Кубатай, и скупая генеральская слеза, скатившись по
щеке, сосулькой повисла на кончике его уса.
— Не ведаю я того, люди добрые, — признался
Кащей. — Но вот о чем прошу вас: найдете его, заставьте меня обратно в
человека превратить. Зла я теперь не сделаю, силу-то волшебную потерял. К тому
же, вместе со способностями магическими Стас у меня и нрав злонравный отнял.
Природа колдовства моего такая. А пингвином век доживать, ой, как не хочется...
— Посмотрим, посмотрим, — хмуро буркнул Холмс и
широким шагом направился к двери станции. За ним двинулись остальные.
— Вот что, милейший, — остановившись, обратился он
к Кащею, — а не отправиться ли вам на поиски вместе с нами? С одной
стороны, когда найдем ребенка, не придется еще и вас разыскивать, с другой —
будете нашим экспертом по магическим способностям, которые он приобрел. Ваши
знания могут нам пригодиться.
— Я с радостью! — возбужденно запрыгал на месте,
хлопая крыльями, истосковавшийся в одиночестве пингвин.
...Пройдя через платяной шкаф, наши герои вновь оказались в
кащеевой библиотеке, а выйдя из замка, — на поляне с хроноскафом.
Дежуривший возле него Шидла кинулся к ним:
— Земляне! Рад вас видеть! А где же дети?
— Один здесь, — постучал себя по карману
Холмс. — А где младший — не знаю.
— Из замка Стас не выходил, — озадаченно промолвил
Шидла.
— Думаю, он не выходил потому, — догадался
Кубатай, что с помощью магического шкафа отправился в какую-нибудь книгу.
— Знаю, знаю в какую! — закричал Смолянин
радостно. — Он же домой хотел вернуться! Он в нашу книжку отправился — в
«Сегодня, мама!»...
— Выходит, сейчас он дома, и нам остается только
доставить туда второго? — сказал Ватсон скорее утвердительно, нежели
вопросительно.
— Боюсь, что это не так, — ответил Кубатай. —
Трезво рассудив, я пришел к выводу, что моя первоначальная гипотеза была
неверной. Если Стас отправился в «Маму», то он находится как раз в вымышленном
мире этой книги. — И после паузы туманно добавил: — сознание автора преобразует
действительность...
Глава четвертая,
в которой мы пытаемся
предугадать будущее и немножко узнаем о судьбе Стаса
(Рассказывает доктор Ватсон)
Оглядываясь назад я вынужден отметить, что поиски Кости были
не самыми скверными днями в моей жизни. На их время я вновь поселился у нашей
дорогой миссис Хадсон, в своей старой комнате. А Кубатай со Смолянином, не
смущаясь простотой обстановки, заняли комнатку прислуги. Весь день они бродили
по Лондону, выискивая самые густозаселенные мухами районы — помойки, выгребные ямы,
скотобойни. План их был прост — Костя-муха, увидев знакомые лица, должен был
приблизиться и как-либо дать о себе знать. Для полного эффекта потомки брали с
собой куски лежалого мяса и прочие продукты, аппетитные для насекомых. Самых
подозрительных мух они отлавливали сачком и приносили домой — для изучения. Но
Костя никак не находился, и результатом поисков был лишь густой, стойкий запах
в квартире.
Я искал Костю другим путем — по ночам бродил по Лондону, в
местах малодоступных людям, но заметным для мух, расклеивая плакатики с краткой
инструкцией, как добраться до Бейкер-стрит. Плакатики рисовал по ночам
Смолянин, оказавшийся на диво трудолюбивым и прилежным.
Как и следовало ожидать, успеха добился Холмс, применивший
самый неутомительный и странный способ поиска — просмотр газет.
Найдя бедного мальчика, мы отправились на полюс, где узнали
поразительную историю посрамления злого колдуна смышленным ребенком. Что ж, нам
остался, как мы думали, самый простой этап приключений — найти Стаса,
получившего волшебную силу...
Унылый замок Кащея был по-прежнему пуст. Сам хозяин
помещения нервно замахал крылышками, оказавшись в апартаментах, но ничего не
сказал. Правда, издалека доносился слабый стук, но Кубатай успокаивающе махнул
рукой:
— Это Гапон, местный заключенный, в дверь колотит.
— Кушать, наверное, хочет, — предположил
сердобольный Смолянин. — Мы ж его с месяц назад заперли...
— Вряд ли, у него ведь самобранка была... —
нахмурился Кубатай. — Холмс, как вы думаете, чего желает заключенный?
— Ну, если он целый месяц кушал... — улыбнулся
Холмс.
— А! Смолянин, сходи, вынеси парашу. Мы пока книжечку
подготовим...
Смолянин, страдальчески всплеснув руками, удалился,
прихватив с собой покорного Кащея. А Кубатай достал с полки томик под названием
«Сегодня, мама!» Полистал, то ухмыляясь каким-то приятным моментам, то мрачнея.
Торжествующе поднял палец:
— Во! «Царь, царевич, король, королевич.» Это, явно, и
есть та повесть, куда отправился Стас. Мы можем глянуть текст и убедиться,
здесь ли он... да и предусмотреть возможные опасности. Гениально! Как я раньше
этого не сообразил? Сейчас почитаем этого «Царя, царевича...» Странное, однако,
название. При чем здесь цари и короли? Это же архаизм!
— Но-но! — в унисон воскликнули мы с Холмсом.
— Пардон, пардон, — улыбаясь извинился
Кубатай. — Я же не сказал — королевы! Королевы — это хорошо. А короли —
архаизм.
Пока я размышлял, стоит ли принимать такие странные
извинения, Кубатай полистал книжку и громко, выразительно прочитал:
— «Пока я размышлял, стоит ли принимать такие странные
извинения, Кубатай полистал книжку, и громко, выразительно прочитал:
— «Пока я размышлял, стоит ли принимать такие странные
извинения, Кубатай полистал книжку, и громко, выразительно прочитал:
— «Пока я размышлял...»
Быстрым движением Холмс выхватил у Кубатая томик.
Генерал-старший сержант постоял несколько мгновений с остекленевшими глазами,
потом сказал:
— Что со мной было, господа?
— Похоже, вы чуть не стали жертвой этой книги, — с
блеском в глазах сообщил Шерлок. — Вы читали именно о тех событиях,
которые сейчас происходят. Соответственно — они происходили снова и снова! Вы
могли стоять так вечно, генерал. Вы читали о том, что делаете, и делали то, о
чем читали!
