— Холмс, весь ужас в том, что дети спрятаны не в
настоящем мире!
— А какие еще бывают? — жадно поинтересовался я.
— Вам ли не знать, Ватсон! Вы писатель!
— Ну...
— Что вы делаете каждый вечер?
— Мою ноги перед сном, — признался я. Беседа с
Кубату чем-то напоминала мне разговоры с Холмсом.
— Я не о том! Что вы делаете дальше?
Я почувствовал, что краснею, но спорить с потомком не
решился.
— Ну... снимаю верхнюю одежду, одеваю кальсоны... По
пятницам и средам... вам обязательно надо это знать?
— Да нет же, по каким дням вы спите с женой, мне не
интересно. Хотя советую сменить пятницу на субботу, равномернее... Но
интересует меня другое: когда вы пишите?
— По утрам! — обрадовался я безопасной теме.
— Вот! По утрам вы творите. Создаете Вымышленные Миры.
— Никакие не вымышленные, — обиделся я. —
Правда и только правда.
— А если бы чуть-чуть присочинили? Написали бы книжку,
где Шерлок Холмс — добродушный толстяк, разводящий орхидеи и разгадывающий
преступления не выходя из дома?
— Заманчивый образ... — вздохнул Шерлок.
— Ну, это был бы вымышленный Холмс...
— Вот именно! Вы создали бы вымышленный мир!
— Но ведь только на бумаге!
— Все, что создает человеческий разум, существует в
реальности! — важно заявил Кубату. — Едва писатель откладывает перо,
как созданный им мир начинает жить сам по себе!
— Кошмар, — честно признался я. — Любая
книжка так оживает?
— Да!
— И романчики ужасов, и непристойные французские
сочинения?
— Да! Конечно, если книжка тупа и бездарна, то мир ее
зачахнет, захиреет и станет нежизнеспособным.
— Простите, что перебиваю вашу интересную
дискуссию, — произнес Холмс, — но позвольте узнать, в какой
Вымышленный Мир злой чародей спрятал детишек?
— Вот это вы и должны выяснить, — торжественно
заявил Кубату.
— Где свершилось преступление?
— Здесь, — Кубату обвел руками море книг вокруг.
— Да, — только и произнес я. Вокруг нас было не
менее десятка тысяч томов. Все лучшее, что создал человеческий гений за два с
половиной тысячелетия, собралось, вероятно, в этой библиотеке. Сколько их,
оказывается, было — гениев!.. Но Бог мой, как же Холмс найдет нужную книжку?
— Позвольте узнать, — ничуть не смутившись спросил
Холмс, — как происходит сам процесс путешествия в Вымышленный мир?
Вероятно, действует чудесная и сложная машина?
— Работающая с помощью электричества! — добавил я.
Мак-Смоллет неожиданно хихикнул, но под строгим взглядом
Кубату тут же принял серьезный вид.
— Увы, — признался Кубату. — Техника наша,
даже с помощью электричества, не способна на такое. В Вымышленные миры можно
проникнуть лишь с помощью магии. Этот самый злой колдун, в чьем замке мы
находимся, скрылся в неизвестном направлении, но перед этим соорудил... э...
э... магический шкаф!
И Кубату торжественно указал на тот самый шкаф, из которого
мы недавно вылезли!
— Забавно, — ледяным голосом сказал Холмс.
Кубату нервно заулыбался:
— Ваша обида естественна, но ошибочна, дорогой Шерлок!
Шкаф, как видите, слегка поломан — у него не хватает одной ножки. Если вместо
нее подставить книгу — то можно зайти в шкаф и выйти в том мире, который описан
в книге. Соответственно, войдя в том мире в любой шкаф, вы сможете вернуться
обратно. Но, Холмс! Если подложить вместо художественной книжки реалистическое
сочинение, как, например, рассказы доктора Ватсона о вас — то шкаф будет
работать вместо обыкновенной машины времени!
— Так это МОЯ книга? — завопил я, поспешно
выхватывая из-под шкафа несчастный томик. Да, это была моя книжка, содержащая
не меньше трех десятков рассказов о моем гениальном друге. Я бережно погладил
переплет и открыл томик. Так... Статья об авторе... Мне бросились в глаза слова:
«Вспомним: спутнику главного героя романа большой дороги положено оттенять его
качества»... Да, верная мысль! Что там дальше... «и доктор Ватсон исправно
выполняет эту задачу.» Хм. Несколько грубовато... я ведь все же автор!
Перелистнув страницу я наткнулся и на такую хамовитую фразу: «Правда, доктору
Ватсону одажды довелось выслушать от своего друга слова одобрения.» Ничего
себе! Холмс меня часто хвалит! Но прочитать хоть чуть больше я не успел. Кубату
выхватил книгу у меня из рук и укоризненно покачал головой:
— Что вы делаете, доктор! Некорректно читать чужие
книги без разрешения!
— Это моя книга! — взорвался я. Но Кубату
продолжал качать головой, а потом шепотом спросил:
— Вы что, хотите узнать из библиографической справки о
том, в каком году умерли? Или, как сложилась ваша семейная жизнь? Или, когда
умер уважаемый Холмс?
— Упаси Господь! — воскликнул я. — Этого ведь
уже не изменишь?
— Никоим образом, — вздохнул Кубату. — Вы не
беспокойтесь, вам еще немало осталось, каждому бы такое долголетие... Но зачем
с ужасом ждать рокового дня?
— Все, все, — я понял причину поспешности Кубату,
и перестал тянуться к книжке.
— Да, путешествия во времени таят в себе удивительные и
страшные тайны, — задумчиво сказал Холмс. — Путешествия во времени...
Да... Расскажите мне немного об этой зловещей фигуре, этом Мориарти двадцать
пятого века, этом маге и чародее.
— Для дела? — поинтересовался Кубату.
— Конечно!
— Иванду, расскажи-ка ты! — предложил Кубату
негру. — И пояснил: — Он с этим злодеем давно воюет. Иванду, если честно,
здесь вроде полицейского...
Негр почесал затылок, встал, откашлялся, вынул и спрятал
кинжал, затем произнес:
— Злодей наш — фигура страшная, просто сказочная.
Ростом средний, пухленький, выглядит моложаво, хотя лет ему — ой как много!
Шутник, прикольщик, но шуточки у него все злые, под стать натуре.
— Черный юмор, одним словом! — весело воскликнул
Мак-Смоллет, но под тяжелым взглядом негра поспешно зажал рот руками.
— Злой юмор, — мрачно сказал Иванду. —
Аккуратист он еще, педант. Бананы не любит. Людоедствует помаленьку. В науке
толк знает. К женскому полу прохладен, к мужскому агрессивен, боя... писателей
терпеть не может.
