– Мишутка, ты купил какую-то фигню! – Катя вскочила с дивана и раздраженно заходила по гостиной. – В этой бандуре явно не работает звук!
Она ругалась по-русски, но муж прекрасно ее понял.
– Я проверял, магнитофон работает, – тихо сказал Майкл, снимая найденную в доме катушку. – Тот парень, который продал его, захватил с собой запись «АББА». Он оставил мне кассету.
И действительно, уже через минуту в гостиной зазвенели задорные женские голоса.
– Может, в гараже было сыро, и кассеты размагнитились? – предположила Вронская, разглядывая катушки с пленками. Те, которые нашел приятель Майкла, в сравнении с записью «АББА» выглядели не очень – какие-то затертые, светлые, с трещинками на корпусе. – В любом случае, сами мы не в состоянии восстановить записи. Предлагаю поставить в известность полицию и передать катушки экспертам.
– Отличная мысль! – воскликнул Андрей и, наклонившись к Вронской, добавил: – А еще было бы неплохо, если не избавиться от папарацци, то, по крайней мере, закрывать жалюзи. Сегодня утром мы вели себя на удивление прилично. И это просто непростительно неприлично!
* * *
– Предлагаем вашему вниманию специальный репортаж, подготовленный нашими корреспондентами об убийстве Линды Грин, а также о доме в Бич-сити на Двадцать пятой улице. Сегодня там были обнаружены кассеты, на которых предположительно содержатся записи бесед известной актрисы Мэрилин Монро со своим психиатром. Журналистка Линда Грин была убита вчера вечером...
– Люди! Все сюда, нас сейчас по телевизору будут показывать! – закричала Катя, раскладывая диван, стоящий перед закрепленной на стене «плазмой». – Мишутка, принеси из сада шезлонги! На диван все мы не поместимся. А полицейские нас всех так достали, хочется принять горизонтальное положение! И захвати на кухне красное вино и бокалы. Не знаю, как кому, а мне надо срочно расслабиться.
«На самом деле мне требуется напиться и забыться, – мысленно продолжила Катя, наблюдая, как по лестнице со второго этажа спускаются Лика и Андрей. Причем оба появились из комнаты Вронской, у обоих счастливые и слегка утомленные лица. – Меня обманули. Я проиграла. Нет никакой красивой истории любви, нет американской сказки. Есть обычное кидалово-разводилово. Все, как на родине. Хотя... почему здесь должно быть по-другому? Козлы и мошенники не имеют национальности, и они всегда творят свои гнусности примерно одинаковыми методами, врут, преследуют свои интересы, плюют на окружающих...»
– Дорогая, твое вино. – Вручая бокал, Майкл нагнулся, намереваясь поцеловать Катю в губы, но та как бы случайно отвернулась, сделала вид, что потрясена жутким зрелищем застреленной прямо в автомобиле девушки. В итоге муж ткнулся носом в щеку. – Успокойся, любимая, теперь нам ничего не угрожает. Мы правильно сделали, что избавились от этих пленок.
– Какой я мордатый! – прокомментировал брат свое появление на экране. – Жрать надо меньше!
Вронская заулыбалась:
– Андрей, ты красивый. Просто камера все-таки прибавляет пару килограммов. А еще оператор взял специально самый стремный ракурс, снизу. Лицо так снимать нельзя. Но он, наверное, решил сделать тебе гадость.
Журналистка тем временем бодро рапортует: недавно дом на Двадцать пятой улице был куплен молодой семьей, американским мужчиной и женщиной из России. Они не знали о том, что в доме хранятся такие уникальные записи, а также не имели никаких контактов ни с Линдой Грин, ни с Джейкобом Уинсли. После появления информации о пленках они стали обыскивать дом и нашли те самые записи, о чем сразу же поставили в известность полицию.
– Ну, не совсем сразу же, – прокомментировала Вронская и, зажмурившись от наслаждения, сделала глоток вина. Поставив бокал рядом с шезлонгом, она продолжила: – Сначала мы сами попытались их прослушать. Жаль, не вышло.
Глаза Кати застилают слезы.
«Только бы никто ничего не заметил! Не хватало еще разрыдаться прямо при всей компании!»
Через мутноватую пелену слез изображение на экране телевизора кажется нечетким. Хотя различить, что происходит, все-таки можно. К тому же съемки ведь проходили в родной гостиной, знакомый интерьер...
Вот полицейский сидит в кресле, делает вид, что о чем-то беседует с Ликой.
Теперь Майкл передает симпатичной девушке в полицейской форме записи, та ослепительно улыбается.
На самом деле, и допросы, и передача катушек проходили раньше. Просто журналисты были допущены в дом спустя пару часов; после того, как полицейские задали все свои вопросы, а также провели осмотр гаража. Журналисты попросили немного подыграть для съемок сюжета, пришлось всем присутствующим попробовать себя в качестве актеров...
– К сожалению, записи повреждены, и их восстановить невозможно, – вдруг заявила появившаяся на экране женщина.
– Кто она? – поинтересовалась Катя, тревожно прислушиваясь к собственному голосу. Слава богу, вроде бы не дрожит. – Я не успела разобрать подпись.
– Криминалист, – лениво отозвался Дэни. – Слушай, а удобные у вас шезлонги. Я сейчас засну!
– Восстановить записи нельзя, – продолжила криминалист, старательно глядя мимо камеры. Вообще, лицо ее было напряженным, нервным. – Они хранились в ненадлежащих условиях, и теперь узнать, о чем именно говорила Мэрилин Монро со своим психиатром, невозможно. Однако я уполномочена опровергнуть распространенную некоторыми СМИ информацию о том, что якобы Мэрилин Монро убили. Материалы по вскрытию ее тела хранятся до сих пор. В них нет ни малейшего намека, свидетельствующего о насильственном характере смерти. Всякие спекуляции на теме якобы убийства актрисы преследуют одну цель – просто заработать себе популярность на известном имени!
– Слушайте, что-то как-то подозрительно мне все это, – пробормотала Лика, почесывая затылок. – Слишком много эмоций. И записи якобы восстановить нельзя, и никакого убийства не было. Такая поспешность и категоричность обычно свидетельствуют – все в точности наоборот. А еще, знаете, мне жутко не понравилась реакция полиции на ту новость, что в доме были найдены видеокамеры. Помните, Катя им показала ту камеру, которую она нашла в ванной? Полицейский сказал, что во всем разберется, но у него при этом было такое лицо – сто пудов ничего делать не станет.
– Камеры – ерунда. Но послушайте: если полицейские ездят нам по ушам, а на самом деле восстановили пленки – то, получается, они могут огрести кучу деньжищ? – поинтересовался Андрей, вставая с шезлонга. Он приблизился к Лике, стал массировать ей плечи. – Получается, нас слегка обокрали? Я не согласен! Не надо позволять себя дурить!
– Я думаю, мы можем попытаться оговорить размеры компенсации, – заметил Майкл, поворачиваясь к Кате.
Та лишь отвела взгляд.
Деньги, деньги...
Всех интересует только это!
Андрей был прав: Мишутка – мошенник, его привлекает исключительно финансовый аспект.
Как же больно в очередной раз обмануться в самом близком человеке.
