— Как-то со мной был похожий случай, — оживился Пиччи. — Попал в Африке к дикарям в лапы. А я тогда изображал англичанина — путешественника. Пробковый шлем, стек, монокль, сигара. Ну, понятно, привязали к дереву. Рядом костер разожгли, котел повесили. Водичка греется, дикари пляшут перед ужином. Вот пар заклубился, отвязали меня и в котел — бултых! Прямо в одежде. Сигара, конечно, погасла. Лежу, варюсь, но монокль удерживаю. Дикари танцуют. А в хижине пленники подкоп заканчивают. Полчасика оставалось покипеть, они бы спокойненько убежали.
И тут подходит вождь к котлу — похлебку понюхать. Нет бы потерпеть обжоре старому. А в руке у него банан, огромный, спелый. Кожура наполовину отогнута, запах — умереть! Даже сквозь пар его чувствую. Я бананов год, наверно, не ел, все дела, дела… В голове помутилось, прыг из котла, банан хватаю — и в рот. А монокль удерживаю. Вождь как заорет! За ним остальные — одни на землю попадали, другие врассыпную. Несколько дикарей у хижины оказались, а там из ямы как раз пленники-бедняги мои лезут. Похватали их людоеды, связали и обратно в хижину. Подкоп зарыли, часовых поставили — уже не сбежишь. Вот так вот. Бананов, видите ли, обезьяне захотелось. Все голос крови… Вы уж, Федор Пафнутьевич, Дракошкиуса не судите строго.
— А что же с пленными? — с интересом спросил Глазок. — Пали во цвете лет?
— Зачем же? — удивился Печенюшкин. — Дикарей усыпил, пленных освободил. Увел в безопасное место, все нормально. Вот только вождь людоедов умом тронулся с тех пор. Как банан увидит, кричит — и наутек… А бананов там было — прорва… — закончил он мечтательно.
— Ваши рассказы чаруют, — промолвила Фантолетта. — Как жаль — пора, наверное, двигаться? Далеко ли еще, Пиччи?
— Не сказать, чтобы близко, — осторожно ответил герой. — Прошу за мной. Еще два-три часа, а там остановимся на ночлег.
Процессия устремилась вперед.
— Я тоже хочу один бриллиантик или три, — заявила неожиданно Алена. — Мне дадут? Я два маме подарю на сережки, а один поменяю во дворе на вкладыши для жвачки. У Оли Пивоваровой пять менных, каких у меня нет. Лиза, а ты как думаешь, отдаст она пять вкладышей за один бриллиант?
— Камни большие? — деловито обратилась Лиза к Печенюшкину.
— Не меньше грецкого ореха, — тот лукаво покосился на сестер.
— Значит, так, Аленка… — Лиза что-то высчитывала. — Так… Минуточку… Если одну резинку покупать за семь рублей, будет ровно миллион резинок. А может, два, — добавила она неуверенно.
— Ура! — восхитилась Алена. — А мы столько съедим?
— Если в день по две, — прикинула старшая сестра, — то на двоих — четыре. В год примерно полторы тысячи. Лет на семьсот хватит.
— Ну-у, — протянула младшая, — тогда уже зубы выпадут. Давай половину подарим. Ты не обидишься?
…Печенюшкин шел впереди. Следующей шагала Лиза, потом Аленка, Фантолетта, картоморы и Федя. Подземный мир с готовностью расступался перед ними. Казалось, ничто не предвещало опасности. Федя, вытянув трубочкой губы, тихонько насвистывал модную в Фантазилье новинку — «Танго домового».
— Может, перекусим, хозяин? — нарушил молчание Косоголовый. — Бульонные кубики, шоколад, прессованная черная икра. Груз компактный, а силы восстанавливает — лучше некуда.
Ларри взглянул на свои часы — номерной «Ролекс».
— Ты же обедал в воздухе, шесть часов назад. Что он ел, Ужастик?
— Паштет из осетрины, слоновью отбивную с гороховым пюре, литр морковного чаю, два килограмма мятных пряников и пудинг «Монблан» с соусом сабайон и наливкой из черешен. — Ужастик был еще и поваром экспедиции. — Меня всегда поражал вкус этого господина. Соус сабайон прекрасен к пудингу «Ришелье», терпим с «Сан-Суси», но поливать им «Монблан»! Это так же чудовищно, как смешивать керчо и кирсень в одной тарелке.
— У тебя запас еще на сутки, — решительно заявил Люгер. — Можешь и потерпеть.
— Я должен нормально питаться, — не унимался Косоголовый. — Моим будущим детям необходим здоровый отец. Кто еще поставит их на ноги, даст образование, научит владеть оруж… музыкальными инструментами?
— Да, — вспомнил Ларри, — остров Косоголовых… Дети под угрозой. Что ж? Хочешь есть, Ужастик?
— Как скажете, мой господин, — равнодушно откликнулся бандит. — Теперь, через час, через день — мне почти безразлично. У нас только консервы, выбор ограничен. Если желаете, в течение пятнадцати минут могу подать суп из телятины по огородничьи, черепаховый с клецками из раков, консоме «Дипломат» с цыпленком и грибами. На второе — окорок по-гречески, мясо оленя под брусничным соусом, мексиканские…
— Глоток тоника, — перебил Ларри, — и кусок любого мяса. Хотел бы я знать, как ты все это таскаешь?
— Наука не спит, господин. Пища готовится, высушивается, прессуется в особых условиях и в таком виде почти не имеет ни объема, ни веса. А когда разогреваешь, вбирает из воздуха все, что утратила. Могу предложить также следующие закуски и напитки…
— Хватит! — прервал Люгер. — Не то Косоголовый сожрет все, что ты перечислишь. Дай ему кофе и пару бутербродов. Спать еще не скоро. Пошли. Найдем удобное место, там остановимся.
На земле и в воде картоморы чувствовали себя одинаково удобно. «Кукушата» спрятались на дне крохотного озера, готовясь дождаться и пропустить вперед Ларри Люгера с его людьми. Очисток и Ловчила схоронились за массивными колоннами, полукругом обступившими водоем.
Крошечные часы на руке чародея — теперь он не расставался с ними — чуть слышно прозвонили одиннадцать. И лишь тогда Очисток сообразил, что не успел опять, как и при входе в пещеру, сделать себя и свой отряд невидимыми. Так, на всякий случай.
Но было уже поздно.
— Босс, — нетерпеливо зашептал Косоголовый, — вот чудное местечко. Грот, озеро, колонны. Сама природа подсказывает усталым путникам: здесь уголок отдохновения. Сотри случайные черты, и ты увидишь — мир прекрасен.
— Цитата? — усмехнулся Ларри. — Знакомиться с девушками ты должен голодным. И оставаться в таком состоянии хотя бы вечер. Никогда не позволяй им видеть тебя за едой, а также после. Разрушишь все, чего добьешься. Ладно, привал.
Бандиты расположились прямо у воды. Ужастик вынул походную печь на батарейках и несколько плоских коробочек. Косоголовый суетился рядом, изучая этикетки. Люгер, привалившись к стене, спал с открытыми глазами. С детства он привык выжимать, как губку, любую случайную паузу. Зато в постели Ларри проводил не более двух часов в сутки. Конечно, если это позволяли неспокойные гангстерские дела.
— Пару бутербродов, — бормотал Ужастик, — и кусок любого мяса. Попробуй, выбери. Что у меня тут? Холодный петух по-крымски, телятина Ренессанс, улитки всмятку…
— Улитки всмятку! — облизнулся Косоголовый. — Обожаю. Тащусь от улиток всмятку. Скорей доставай приборы.
Люгер сидел все так же, спиной к стене, но в левой его руке, как бы сам собой появился странный предмет, напоминавший маленький дамский браунинг с непривычно коротким, очень широким стволом. От посторонних глаз, если б кто и мог видеть в темноте, предмет этот был скрыт телом гангстера.
