Мои движения были сосредоточенными и медленными, чтобы я не оттяпала свои дрожащие пальцы в его напряженном присутствии.
— Упрямица, — расслышала я его бормотание, когда он положил свои документы на стойку.
С любопытной улыбкой я подняла их. При таком слабом свете было сложно читать написанное в них, но я преувеличила, закрыв одно веко, словно очень напряженно читала.
—Трент Эмерсон. Рост — 6 футов 3 дюйма, — мой взгляд скользнул сверху-вниз по длине этого прекрасного, крепкого торса, остановившись на его ремне. — Ага, это правильно. Синие глаза, — мне не нужно было даже смотреть на них, чтобы узнать, но я все равно это сделала, пристально вглядываясь в них, пока не почувствовала, что краснею. — Ага. Родился тридцать первого декабря? — На две недели позже моего дня рождения.
— Практически новогодний малыш, — улыбнулся он.
— 1987 год рождения, что значит, что тебе почти двадцать пять? — На пять лет старше меня. «Не такой уж старый». Хотя, если бы в его документах был указан 1887 год рождения и он обладал такой внешностью, думаю, мне было бы наплевать.
— Думаю, я достаточно взрослый для содовой, — усмехнулся он, протянув руку.
Я не сразу отдала ему документы, а сначала приметила его адрес в Рочестере.
— Далековато ты от штата Нью-Йорк, — сказала я, положив документы на барную стойку, и оставила их там, чтобы он подобрал.
— Нужно было сменить обстановку.
— Не всем ли нам это нужно?
Я налила его содовую. Боковым зрением я заметила, как его взгляд задержался на моем плече, и я застенчиво развернулась. Уверена, шрамы, покрывающие все мое тело, ужаснули бы его. Хотя он уже видел некоторые из них. Зачеркнуть это. Все из них. Этот парень видел меня обнаженной. Многие парни видели меня обнаженной, и мне было все равно. Но Трент, видящий меня обнаженной? Мои руки начинали дрожать.
— Сегодня чувствуешь себя лучше, Кейс?
Я вздрогнула, услышав голос, а кровь отхлынула от лица, когда Бен с понимающей ухмылкой наклонился к барной стойке рядом со мной и протянул руку.
— Привет, я — Бен. Видел тебя в зале недавно, когда занимался с Кейси, — от того, как он произнес «занимался», я чуть не проглотила язык.
—Трент.
Трент был достаточно радушным, но я заметила, что он поднялся во весь свой рост, а уголки его губ выровнялись. Он был большим. Даже больше Бена, хотя и не был громоздким.
— Так ради кого ты здесь сегодня, Трент? И прошлой ночью? И позапрошлой? Не ради танцовщиц точно, раз уж ты все время занят разглядыванием Кейси.
— Бен! —рявкнула я, представляя как из моих зрачков вырываются отравленные кинжалы и втыкаются ему в язык.
Он проигнорировал меня.
— Ага, Кейси все время о тебе говорит. И она не замолкнет, а это начинает раздражать.
Дрожащей рукой я швырнула напиток на тумбу, все это время мысленно выдирая Бену язык из глотки и запихивая ему в задницу, чтобы он из первых рук мог попробовать, какой же он мудак.
— Сильно в этом сомневаюсь, — с тихим смешком Трент взял свой стакан и отступил. На его лице появилась странная усмешка. — Лучше позволю тебе вернуться к работе. Спасибо за содовую.
Как только он отвернулся, мои руки рванулись к бицепсам Бена, чтобы схватить его за выступающие мускулы и скрутить их.
Он взвыл и отпрыгнул назад, но мгновение спустя ухмылялся, потирая больное место.
— Что на хрен это было? — прошипела я.
Он наклонился ближе.
— Жизнь слишком коротка, чтобы играть в какие-то бы ни было глупые игры, Кейс. Вы нравитесь друг другу, так что прекрати тратить время впустую.
— Не лезь не в свое дело, Бен.
Он наклонился еще ближе, пока его лицо не оказалось в дюймах от моего.
— Я бы не лез, если бы ты не втащила меня в центр всего этого.
Буквально. А затем выперла.
Буквально, — последовала пауза. — Он сделал тебе больно?
Я покачала головой, прекрасно понимая, к чему он клонит.
— Тогда прими помощь, чтобы разобраться со своими проблемами, и иди дальше, — он озорно улыбнулся. — Тем более, я тебе должен. Ты устроила мне самое худшее динамо в моей жизни. Тебе надо это в качестве сценического псевдонима взять, — похотливый взгляд скользнул по моей груди и обратно наверх. — Хотя, должен сказать, что это того стоило. Ты одарила меня множеством мысленных образов для моментов одиночества.
Я швырнула в него полотенцем, когда он отошел, завывая от смеха.
«Если бы только все было так просто, Бен».
* * *
В полночь Трент все еще был в клубе, потягивая содовую, а Шторм не отставала от меня, словно гиена от туши.
— Подойди и поговори с ним еще раз.
— Нет.
— Почему с тобой так трудно, Кейси?
— Потому что я — трудный человек, — тихо пробормотала я, протирая тумбу. — В любом случае этого не произойдет.
— Почему нет?
Я покачала головой, сильно нахмурив брови.
— Просто не произойдет. Он не заслуживает, чтобы его вытолкнули из душевой кабинки.
— Что? — услышала я восклицание Шторм, но я не слушала ее.
Мне не нужны были подталкивающие вперед Бен и Шторм, мне хватало своей внутренней битвы между желаниями и силой воли. Я правда хотела подойти и поговорить с Трентом. Постоять рядом с ним. Поцеловать его... На какой бы обман я ни надеялась все эти прошедшие годы, чтобы препятствовать любой привлекательности и облегчить свою жизнь, он презренно провалился, открыв двери потоку желания и эмоций, с которыми я не знала, как справиться.
— Он слишком...хороший. И милый.
— Ты тоже милая. Когда не ведешь себя, как сучка, — она добавила эту последнюю часть фразы так, словно не собиралась произносить этого вслух, и я заметила, как мгновенно расширились ее глаза.
— Хорошо сказано, Шторм, — одобрила я искренне.
Она показала мне язык.
— Он весь вечер просидел в стрип-клубе в ожидании тебя.
— О, ужас, — пробормотала я, показывая на сцену, где терлись друг о друга Скайла и Кэнди.
— О ком вы, девчонки, говорите? — спросила греческая богиня с грудью, которая могла бы посоперничать с данными Шторм, поставив заказанные напитки на свой поднос.
— Столик тридцать два, — сказала Шторм.
Закатив глаза, она удостоверила нас:
— Этот парень — гей.
— Тогда что он делает в «У Пенни», Перчинка? — спросила Шторм сладким голоском.
«Перчинка. Пфффф! Тупое имя».
Перчинка лениво пожала плечами.
