— Он все еще не сдвинулся, но я должна сказать тебе, что сомневаюсь, смогу ли вести мотоцикл, если сегодня вечером ты потеряешь ногу.
Трент разразился смехом, и сосками я почувствовала вибрацию от его груди, настолько близко он находился.
— Сегодня со мной все будет нормально. Мне все еще надо с тобой позабавиться. Хижина там, — он дернул головой, показывая направление позади нас.
— Надеюсь, ты хотя бы чистые простыни постелил.
Еще раз усмехнувшись, Трент положил голову мне на плечо, а я сидела в тревожной тишине, смотря, как аллигатор отплывает, чтобы присоединиться к своим маленьким друзьям. Я подумала, может ли он чувствовать влияние Трента на меня. С небольшим усилием не более,чем за несколько недель, Трент снес всю мою защиту, возведенную для самосохранения, быстро заработав себе место потребности в моей жизни. Но потом меня озарило, о чем именно спрашивал Трент. Боялась ли я
этого.
— Я в ужасе, — прошептала я.
Сначала я думала, что он меня не услышал. Но потом он повернулся, чтобы изучить контуры моего лица, его брови были сведены вместе, и я поняла, что он слышал.
— Я... эм... я... прошло некоторое время с тех пор, как я это делала, — я продолжила про себя: «Я никогда этого не делала. Никогда. Ничего даже близкого к этому». — А это... — я показала на свою руку, лежащую в его. — Одно это для меня имеет большое значение.
Он поднял мою руку, прижав ее к губам. А затем откашлялся.
— Слушай, Кейси. То, что произошло в тот день в твоей комнате...
Я почувствовала, как нахмурились мои брови, пока я думала. «Моя комната?»
— Змея в душе?
«Ох, да». Мое сердце ударилось так, будто его пронзило током напряжением в тысячу вольт в качестве напоминания.
— Я... уф... — он вытянул вперед свои длинные ноги, но крепко держал меня у себя на коленях. — Я сильно пытаюсь не дать снова этому случиться. На данный момент.
Должно быть, он смог прочитать разочарование, ударившее меня, потому что быстро объяснил свои слова, его глаза расширились и в них читалась серьезность.
— Это не значит, что я не хочу тебя или этого, — его кадык дернулся вверх и вниз, когда он сглотнул. — Поверь мне, я уверен, что ты точно знаешь, насколько сильно я прямо сейчас этого хочу.
Я улыбнулась, поерзав на его коленях.
Он усмехнулся, потому что мои действия сломали его серьезность. Но она быстро вернулась.
— Мне сложно, правда сложно, контролировать себя рядом с тобой, Кейси. Ты невероятно привлекательная, а я — парень. Тебе многого не требуется, чтобы мой самоконтроль испарился. Но я думаю, что нам нужно медленно двигаться. Не торопиться, — он одарил меня выразительным взглядом, словно понимал больше вещей обо мне, чем я ему сказала. — Думаю, это важно для нас обоих.
Я открыла рот, чтобы заговорить, но я еще не была уверена, как ответить. Он был прав. Медленно — это хорошо. Медленно — это безопасно. Но в данный момент, когда кончики его пальцев вернулись на мой воротник, и я чувствовала, как его возбуждение проникает в меня, я не хотела двигаться медленно. Я хотела классной сексуальной путаницы.
Я позволила себе на мгновение глубоко вздохнуть, чтобы попытаться успокоить судорожно бьющееся сердце.
— Кто говорит, что я с тобой чего-то хочу? Ты много о себе возомнил.
— Может быть, — криво улыбнувшись, он скользнул рукой вверх под моей блузой, скрупулезно медленно продвигаясь вверх по моему позвоночнику, чем заработал легкий вздох от меня.
— Да, так медленно меня устроит, — прохрипела я.
— Сейчас я много о себе возомнил?
Я слегка покачала головой, чтобы дать ему знать, что он вообще ничего не возомнил о себе. Я буду счастлива взять от Трента всё, что смогу получить. Медленно или быстро.
Его пальцы раздвинулись, когда скользнули по обнаженной коже, продвигаясь к грудной клетке, чтобы коснуться разных рубцов от шрамов.
— Не мог не заметить, что у тебя их несколько.
Я привыкла, что люди задают вопросы о шрамах. Я научилась вежливо не обращать на них внимания.
— Да? И где же ты их увидел?
Он одарил меня кривой улыбкой.
— Извращенец.
Я попыталась оттолкнуть свое смущение, но все равно почувствовала, как покраснели щеки.
Выражение его лица изменилось до серьезного.
— Это та часть твоего прошлого, о которой ты не хочешь говорить?
— Нападение в душе змеи, поедающей людей. Для меня это повторяющаяся проблема.
Он тихо усмехнулся, но веселье не затронуло его глаз. Его рука выскользнула из-под моей блузы, и он закатал наверх рукав, чтобы открыть тонкую белую линию на моем плече. Наклонившись, он легко прикоснулся к нему нижней губой.
— Иногда разговор помогает, Кейс.
— Пожалуйста, можем мы остановиться здесь и сейчас? — тихо попросила я, смущенная спорной реакцией своего тела на его внимание — оно становилось одновременно неподатливым и тающим. — Я не хочу все испортить.
— Да, на данный момент, — он поднял голову, чтобы снова посмотреть на меня, заправив за ухо прядь моих волос. — Ты недостаточно улыбаешься.
— Я много улыбаюсь. С восьми вечера до часа ночи со вторника по воскресенье. Ты разве не знал? Это удваивает чаевые.
Теперь ямочки на его щеках стали видны в полную силу.
— Я хочу, чтобы ты улыбалась. По-настоящему. Всегда. Мы будем ужинать вместе, смотреть кино и гулять по пляжу. Мы будем заниматься дельтапланеризмом или банджи-джампингом, всем, чем ты захочешь. Всем, благодаря чему ты будешь больше улыбаться и смеяться, — его пальцы поиграли с моей нижней губой. — Позволь мне сделать так, чтобы ты улыбалась.
* * *
Этим вечером Трент со мной не позабавился. На самом деле он обращался со мной, как с фарфоровой куколкой, которая может разбиться за две секунды. Вместо этого он говорил. Он говорил, и говорил, и говорил. А я, по большей части, слушала. Он говорил об Эверглейдс, о том, как человек может голыми руками держать закрытыми челюсти аллигатора, а я спросила не один ли он из тех чудаков из Jeopardy[5]. Он говорил о том, что Таннер — не такой уж плохой парень, а в нашем здании витает дух Мелроуз Плэйс, а я смеялась. Что-то я не припоминала хибачи и сухих сорняков в Мелроуз Плэйс. Он улыбался, когда упоминал имя Мии и то, какая она милая.
Он говорил, а я слушала его низкий, соблазнительный, приглушенный голос, и хотя мои гормоны планировали прямую атаку, чтобы захватить мой мозг и завладеть всеми рациональными мыслями, я не могла не отвлекаться на крупицу жизни, снова струящуюся сквозь мою душу.
* * *
Всю обратную дорогу домой я наслаждалась ощущением своих рук, обвивающих теплое, сильное тело Трента, не чувствуя необходимости разговаривать и желая, чтобы этот вечер длился вечно. Когда он проводил меня до двери квартиры, меня привел в замешательство торнадо эмоций — счастье и разочарование, возбуждение и страх, все они собрались вместе, готовые сбить меня с ног. Но также я чувствовала растущую между нами неловкость. Может быть, причиной этому было то, что про себя я желала, чтобы он пригласил меня в свою квартиру, но пришла в уныние, потому что знала, что он этого не сделает.
