— Что, если под конец веселья, эти самые подруга или друг сказали бы тебе, что прекратили пить несколько часов назад и могут сесть за руль? Ты бы им поверила?
— Нет, — быстро ответила я.
Он снова поднял палец, размахивая им.
— А теперь подумай минутку об этом, Кейси. У всех возникали такие ситуации. Веселая ночь, немного выпивки. Ты знаешь, что не можешь сесть за руль, но разве ты автоматически не поверишь никому другому? Я и сам был в такой ситуации.
— Вы ищете оправдания вождению в нетрезвом виде, доктор Штейнер?
Он бешено замотал головой.
— Абсолютно точно нет, Кейси. Этому нет оправданий. Есть только ужасные последствия, с которыми людям приходится жить остаток своей жизни из-за принятия одного глупого решения.
На мгновение мы замолчали, не сомневаюсь, доктор все еще ждал моего ответа.
Я посмотрела на руки.
— Полагаю, такое могло случиться, — признала я с неохотой.
Да, подумав об этом, я вспомнила, что раз или два садилась в машину, предположив, что водитель в порядке, раз так говорит.
— Да, могло, — доктор Штейнер многозначительно кивнул. — И случилось. С Коулом.
Внезапно во мне поднялась волной злость.
— Какого хрена Вы делаете? Вы на его стороне? — рявкнула я.
— Я ни на чьей стороне, Кейси. — Его голос снова стал спокойным и ровным. — Когда я слышу твою историю о трагическом
несчастном случае, я не могу не сопереживать всем, кто в нем оказался. Тебе. Твоей семье. Мальчикам, которые погибли, потому что не выполнили такого простого действия, как пристегивание ремнем безопасности. И Коулу, парню, который отдал кому-то свои ключи. Когда я слышу его историю, я испытываю...
Я вылетела из кабинета доктора Штейнера, а вслед мне раздался его голос:
— Сочувствие!
Это слово следовало за мной всю дорогу вниз по коридору к комнате, пытаясь обнаружить способ, которым сможет заползти мне в душу, чтобы меня мучить.
* * *
— Как дела?
Мне хотелось забраться в телефон и обнять Ливи. Прошло уже семь дней, и я ужасно по ней соскучилась. Никогда прежде я не была так далеко от нее столь продолжительное время. Даже когда я лежала в больнице после аварии, она навещала меня практически каждый день.
— Доктор Штейнер определенно нетрадиционен в своих методах, — пробормотала я.
— Почему?
Я возмущенно вздохнула, а затем сказала ей то, чего она точно не хотела слышать.
— Да он неадекватен, Ливи! Он орет, давит на меня, говорит мне о чем думать. Он — это собрание всего, чего не должно быть в мозгоправе. Не знаю, в каком психиатрическом колледже он проходил обучение, но понимаю, почему Трент вышел отсюда еще более ебанутым, чем пришел.
Трент. Внутри у меня все сжалось. «Забудь о нем, Кейси. Его нет. Он мертв для тебя».
Последовала пауза.
— Но он помогает? Тебе станет лучше?
— Я еще не знаю, Ливи. Я просто не знаю, станет ли вообще что-то когда-нибудь лучше.
* * *
Дженни истерически заржала, когда мимо нас по дороге пронесся автомобиль.
— Ты видела лицо Рэйли, когда я во всю мочь орала «Super Freak»? Просто классика.
Я смеялась вместе с ней.
— Уверена, что можешь вести?
После того, как я спрыгнула с капота грузовика Джорджа и повалила на землю одного из друзей Билли, я точно знала, что нахожусь не в том состоянии, чтобы садиться за руль, так что отдала ключи ей.
Она отмахнулась от меня.
— А, да. Я перестала пить...типа...несколько
часовназад! Я...
Вспышка света отвлекла нас обеих. Она была светом фар и находилась близко. Слишком близко.
Мое тело дернулось, когда Ауди отца столкнулась с чем-то, а ремень безопасности врезался в шею от силы удара. Словно взрыв, воздух разорвал оглушительный звук. Через несколько секунд он прекратился, и остались только тишина и странное ощущение жути, словно все мои органы чувств парализовало, но при этом они работали в усиленном режиме.
— Что случилось?
Ничего. Никакого ответа.
— Дженни?
Я посмотрела в сторону. Все погрузилось во тьму, но света было достаточно, чтобы я поняла, что она больше не сидит за рулем. И поняла, что у нас проблемы.
— Дженни? — снова позвала ее я. Голос мой дрожал.
Я смогла отстегнуть ремень безопасности и открыть дверь машины. Вот что имеют в виду, говоря «протрезвел от испуга». В таком состоянии сейчас нахожусь и я, обходя машину спереди, едва замечая шипение двигателя и дым, поднимающийся из-под искореженного капота. Машина разбита всмятку. Я руками вцепилась в свои волосы, когда на меня накатила паника.
— О, Господи, папа меня...
Я остановилась, как вкопанная, увидев на земле пару сандалий.
Сандалии Дженни.
— Дженни! — закричала я, рванувшись к небольшому участку земли, поросшему травой, где лицом вниз лежала Дженни. Она не шевелилась. — Дженни!
Я потрясла ее. Но она не ответила.
Мне нужно найти помощь. Мне нужно найти телефон. Нужно...
Тогда я и заметила еще одну груду металла.
Другой автомобиль.
И его состояние было намного хуже, чем состояние Ауди.
Внутри, словно все упало. Я едва могла различить очертания находящихся в машине людей. Я поднялась на ноги и начала неистово размахивать руками, ни о чем не подумав.
— Помогите! — закричала я.
Но смысла в этом не было. Мы находились на темной дороге, окруженной лесом, посреди пустоты.
Бросив, наконец, это дело, я подобралась к машине. Биение сердца гулко отдавалось в ушах.
— Эй? — прошептала я.
Не знаю, чего я боялась больше: услышать что-то или вообще ничего.
Мне никто не ответил.
Я наклонилась ближе и прищурилась, пытаясь рассмотреть что-нибудь через разбитое стекло. Я ничего не видела...слишком темно...
Щелк. Щелк. Щелк...
Внезапно на меня хлынул поток света, словно включились прожекторы, освещая ужасающую сцену. Пара взрослых сидела, сгорбившись, на передних сиденьях, и мне пришлось отвести взгляд, потому что месиво из окровавленной плоти было слишком отвратительным, чтобы я могла это выдержать.
Было слишком поздно им помогать. Я просто знала это.
Но сзади тоже кто-то сидел. Я подбежала туда и заглянула внутрь, увидев изломанное тело с копной волос цвета вороного крыла, прижатое к искривленной двери автомобиля.
