— Я так и знала.
Я показала на него пальцем в обвиняющем жесте.
Доктор Штейнер улыбнулся, словно моя реакция его позабавила. Я же в этом ничего забавного не видела. Мне было интересно, что же подумает об этом медицинская комиссия, когда я на него донесу.
— Это необходимо как для выздоровления Трента, так и для твоего, Кейси. Ты будешь сидеть и будешь слушать, что он хочет сказать. После этого ты его больше не увидишь. По окончании сеанса он вернется домой. Он хорошо справляется, но эффективно на него влиять становится невозможно, потому что он знает, что ты находишься в этом же самом здании. Я не могу рисковать и позволить вам столкнуться. Ты поняла?
В ответ я только что-то нечетко проворчала.
Доктор Штейнер перегнулся через меня и щелкнул выключателем, расположенным рядом с микрофоном. Прямо сейчас я могла вырваться отсюда. Могла. Возможно, я бы и убежала. Но не стала этого делать. Я просто сидела и смотрела на парня, которого одновременно и знала так хорошо, и не знала совсем, и думала, что вообще он хочет мне сказать. И как бы сильно какая-то часть меня этого не хотела, я не могла заставить себя отвести от него глаз.
— Он тебя не видит. Он сам так захотел. Там загорелся красный огонек, чтобы он знал, что микрофон включен, — объяснил доктор Штейнер, и я услышала тихий щелчок позади себя. Посмотрев через плечо, я увидела, что он вышел из помещения, оставив меня лицом к лицу с человеком, который дважды меня разрушил.
Я ждала, сжав руки в кулаки, а внутри у меня все скрутило. Трент ерзал на стуле, притягивая его ближе, пока его колени не коснулись стекла. Он наклонился вперед и оперся локтями на колени, опустив взгляд на свои пальцы. Эти пальцы, эти руки...не так давно они были моим спасением, принося мне поразительное удовольствие. Как все могло так быстро измениться?
Медленно двигаясь, словно это причиняло ему боль, Трент поднял глаза и они оказались на одном уровне с моими. Он всматривался в меня, взгляд его светло-синих глаз с бирюзовыми крапинками давил на меня с такой силой, что у меня появилась уверенность, что он всевидит. Я запаниковала и наклонилась налево и направо. Его глаза смотрели в прежнем направлении.
«Ладно, может, Штейнер и не обманул».
— Привет, Кейси, — мягко сказал он.
«Привет», — одними губами проговорила я, прежде чем себя одернула. Слышать его голос было мучительно.
Трент откашлялся.
— Это немного странно, разговаривать с собственным отражением в зеркале, но это единственный способ, с помощью которого я смог бы сказать все, что мне нужно сказать, так что...Я счастлив, что ты здесь, с доктором Штейнером. Он — отличный доктор, Кейси. Доверяй ему. Хотел бы я, чтобы тогда полностью ему доверился. Может быть, в таком случае я бы не подверг тебя всему этому. — Он сжал губы и отвел взгляд. Уверена, его глаза стали словно стеклянными, но они были нормальными, когда он снова повернулся лицом ко мне. — Я думал... — он сглотнул, его голос стал хриплым. — Я думал, что если ты в меня влюбишься, это исправит все остальное, что я с тобой сделал. Я думал, что смогу сделать тебя счастливой, Кейси. Счастливой настолько, что если бы ты когда-нибудь узнала правду, то нормально бы к этому отнеслась. — Он положил голову на ладони, на мгновение спрятав в них лицо, но затем снова ее поднял. Его губ коснулась грустная усмешка. — Насколько же это ебануто?
Последовала долгая пауза, и у меня появилась возможность изучить его, вспомнить все те дни счастья и смеха. Я поверить не могла, что они были настоящими. Казалось, что с тех пор прошла вечность.
— То, что случилось той ночью четыре года назад, — это худшее из когда-либо принятых мной решений. Я буду жить, жалея о нем всю оставшуюся жизнь. Если бы только я мог повернуть время вспять и спасти твою семью, спасти свою семью, спасти Сашу и Дерека, я бы так и сделал. Я бы что угодно сделал, только бы все изменить. — Его кадык дернулся вверх-вниз, когда он сглотнул.
— Саша... — он снова склонил голову.
Я закрыла глаза при звуке этого имени. Слышать его...это все еще причиняло боль, но больше не такую сильную, как до урока доктора Штейнера о сочувствии. Когда я открыла глаза, Трент снова сидел лицом ко мне, а по его щекам катились слезы боли и потери.
Это все, что потребовалось. Мое тело сжалось, и вид такого расстроенного Трента прорвался сквозь мою оставшуюся защиту. Мои руки взлетели ко рту, закрывая его, а на глазах появились слезы, прежде чем я смогла их сдержать. Я яростно стирала их, но они продолжали наворачиваться. После всего произошедшего то, что я видела Трента в момент боли, глубоко меня прожигало.
А причина была в том, что я не ненавижу его. Не могу. Я любила его. Если быть честной с самой собой, я, может, все еще люблю его. Меня не волнует даже, что, по сути, он меня преследовал. Не знаю почему, но знаю, что не волнует.
«Вот, доктор Штейнер. Я признала это. Черт бы Вас побрал!»
— Саша был хорошим парнем, Кейси. Ты мне не поверишь, но он бы тебе понравился. Я вырос с ним. — Теперь Трент грустно улыбнулся, погрузившись в воспоминания. — Для меня он был словно брат. Он не заслуживал того, что с ним случилось, но, это странно, но так лучше. Он и десяти минут бы не продержался с таким чувством вины. Он... — голос Трента надорвался, и он большим пальцем провел по щеке, смахивая слезы. — Он был хорошим человеком.
Трент взглядом обвел контуры зеркала.
— Я знаю, что ты, должно быть, меня ненавидишь, Кейси. Ты ненавидела Коула. Так сильно. Но я — не Коул, Кейси. Я больше не тот человек.
Он замолчал и глубоко вдохнул. Когда он снова заговорил, его голос был ровным и спокойным, глаза сияли ярче, а плечи поднялись немного выше.
— Я не в силах исправить то, что сделал с тобой. Все, что я могу сказать, — прости. Сказать это и посвятить свою жизнь тому, чтобы дать знать другим людям, чего может стоить такая ошибка. Как сильно она может ранить. — Его голос стих. — Это я в силах сделать. Ради тебя и ради себя.
Медленным, осторожным движением он поднял свою дрожащую руку и прижал ладонь к стеклу. Задержал ее там.
И я не смогла сдержаться.
Я приложила к зеркалу свои пальцы так, что они идеально совпали с его, представляя, каково было бы снова ощутить прикосновение его кожи, ощутить, как его пальцы обовьют мои и притянут меня к нему, к его теплу, в его жизнь.
Долгое время мы оставались в таком положении, ладонь против ладони. По моим щекам катились слезы. Потом он снова уронил руку на колени, а его голос сделался мягким.
— Я хотел лично сказать тебе, что, хотя мои намерения и были неправильными...
Теперь он смотрел на стекло взглядом, полным страсти и эмоций. Одним из тех взглядов Трента, от которых у меня подгибались колени.
— То, что я к тебе испытывал, было настоящим, Кейси. Оно все еще настоящее. Просто я не могу больше держаться за эти чувства. Нам обоим нужен шанс исцелиться.
