Знать бы только, как...
Изнемогая от желания, он привстал и начал подаваться вперед навстречу ее движениям.
Саншайн хрипло застонала в экстазе, когда Тейлон ворвался в нее еще мощнее и глубже, чем прежде. Содрогаясь от бешеного восторга, она отвечала на его движения.
Она кончила во второй раз, громко выкрикнув его имя.
Послышался его нежный смех, — а в следующий миг он присоединился к ней.
Она с улыбкой следила за тем, как он отрывается от нее и плюхается рядом на кровать. Затем поцеловала и улеглась на него, укрыв своим телом.
— М-м-м! — выдохнула она. — Вот о чем я мечтала с самой первой нашей ночи!
— О чем? Свести меня с ума?
Она игриво ткнула его в бок.
— И об этом тоже. Но еще я хотела побыть твоим одеялом.
Он погладил ее по голове.
— Милая, можешь быть моим одеялом всегда, когда у тебя возникнет такая потребность.
Потребность у Саншайн определенно была — и еще какая! Она потерлась об него всем телом и, лукаво улыбнувшись, подарила ему страстный поцелуй.
— Ты ведь не думаешь, что я с тобой закончила?
— Что-о?
— Дорогой мой, я только начала!
К рассвету Тейлон совершенно выдохся, взмок... и натер себе все, что можно.
Интересно, хватит ли ему этого сексуального марафона на всю оставшуюся жизнь?
При этой мысли Тейлон рассмеялся. Конечно, нет! Но надо отдохнуть хоть несколько часов, прежде чем начинать сначала.
Он все еще приходил в себя, когда Саншайн наконец задремала, лежа рядом с ним на боку, запустив руку в его кудри и закинув ногу на его обнаженные бедра.
Да, насчет ее аппетитов Эш не шутил! Саншайн занималась с ним любовью в таких позах, о которых он до сих пор и понятия не имел. Он совершенно обессилел: чувствовал, что даже ради спасения собственной жизни не сможет сейчас подняться с постели, а если она вдруг проснется и потребует продолжения, то он, наверное, заплачет.
Застонав при этой мысли, Тейлон потянулся к тумбочке, взял оттуда мобильный телефон. Он хотел позвонить Ашерону, проверить, все ли в порядке. Тейлон надеялся, что мобильник работает.
Телефон работал.
Как обычно, Ашерон взял трубку сразу.
— Привет. Это хороший Эш или плохой?
— Хороший, плохой... главное — у кого ружье!
Тейлон фыркнул, узнав цитату из «Армии Тьмы»
[30]
— комедии ужасов, которую Ашерон обожал.
— Узнаю настоящего Эша, — такой плохой вкус не подделаешь!
— Ну спасибо, кельт. Что у тебя? Саншайн проснулась?
— М-м... да.
— И как, ты еще способен двигаться?
— Давай лучше о чем-нибудь другом.
Эш коротко рассмеялся.
— Ладно. Так зачем звонишь?
— Вскоре после того, как мы приехали домой, мне позвонил самозванец.
Наступило молчание. В трубке не слышалось даже обычных статических разрядов.
— Эй, Ящер, ты здесь?
— Здесь. Что он тебе сказал?
— В основном разглагольствовал о том, как он тебя ненавидит. Поначалу пытался притвориться тобой, но прокололся на паре мелочей.
— А именно?
— Сказал, что он, — то есть ты, — страдал пристрастием к тому самому снадобью, которым напоили Саншайн. Сам понимаешь, вытягивать из тебя такие сведения — все равно что рвать льву зубы без наркоза.
Снова молчание.
— Эй, приятель, ты еще здесь? — спросил Тейлон.
— Что еще он сказал?
— Что у тебя была сестра, которой ты позволил умереть. Я назвал его лжецом, мы обменялись парой оскорблений, а потом он повесил трубку.
На заднем плане послышались два голоса: Ник отчаянно звал Эша, а Зарек приказывал Нику отцепиться от него и валить куда подальше.
— Эш, что у тебя там?
— Ник только что привез Зарека. Он ранен. С твоего позволения, давай распрощаемся.
— Хорошо, но обязательно перезвони. Держи меня в курсе дел.
— Договорились. — И в трубке послышались короткие гудки.
Черт знает что творится вокруг! Нахмурившись, Тейлон положил трубку и вновь повернулся к Саншайн.
Она проснулась с криком, подпрыгнув на матрасе. Тейлон обхватил ее и прижал к себе.
— Ш-ш-ш! — прошептал он. — Это я, Тейлон. Ты в безопасности.
Дрожа, она прижалась к нему.
— Мне показалось, что я все еще у... — Она крепко обняла его. — Боже, Тейлон, как они меня напугали!
Ярость пронзила его сердце.
— Прости, что не смог тебя защитить. Они... что-то с тобой сделали?
Она покачала головой.
— Нет, просто напугали. Особенно тот, которого Камул называл Стикксом.
— Стикксом? Как реку в Древней Греции?
Она кивнула.
— Очень странный человек. По-моему, он сумасшедший. Вид зловещий, глаза полны ненависти, и эта постоянная кривая усмешка... Камулу то и дело приходилось его успокаивать.
Тейлон заскрипел зубами. Ну, дайте ему только добраться до этих двух ублюдков — от них мокрого места не останется!
— Прости, милая. Обещаю, больше они тебя не украдут.
Саншайн крепче сжала его в объятиях.
— Я так рада, что ты меня нашел! Но как ты узнал, где я нахожусь?
— Мне позвонил Камул.
— Зачем? — изумленно спросила Саншайн.
— Не знаю. Думаю, просто хотел поиграть со мной, как кошка с мышью. Ему такое нравится.
Саншайн села — и тут же упала обратно на подушку: ее подташнивало, и казалось, что кровать под ней ходит ходуном.
— Чем они меня напоили?
— Афродизиаком. Наркотиком, вызывающим возбуждение. Они его с тобой не использовали?
— Нет, — покачала она головой. — Просто заставили меня выпить, привязали к кровати и ушли. Ну и штуковина! У меня до сих пор голова кружится и перед глазами все плывет. — Бросив на него взгляд, она улыбнулась: — Но я прекрасно помню, чем мы с тобой занимались!
— Я тоже.
Она рассмеялась, — и ее тело откликнулось сладкой болью. — Интересно, у тебя так же все болит?
— Скажем так: я не тороплюсь вставать с постели.
Саншайн провела пальцами по татуировке у него на груди. Как хорошо, когда он рядом! Как сладко чувствовать его, слышать звук его голоса. Ей вспомнились выстрелы, пули, выпущенные в него бандитами, — и собственный ужас при мысли о том, что он может умереть.
