Все это было изложено четко и сжато.
Инспектор задумался. Прямо в тупик ставит эта миссис
Гарднер. И почему-то никак ее до конца не поймешь. Держится она неестественно
спокойно для такого случая, столь же неестественна и ее готовность невозмутимо
излагать факты. Отметил он и то, что, несмотря на всю неожиданность для нее
драматического события, она не интересовалась никакими его подробностями. Это
очень поразило его.
– А вы не хотите узнать, что, собственно, произошло в
Экземптоне? – начал он.
Она нахмурилась:
– Нужно ли мне это выслушивать? Мой брат был убит.
Безболезненно, я надеюсь?
– Я бы сказал, совершенно.
– Тогда, пожалуйста, избавьте меня от отвратительных
подробностей.
«Противоестественно, – подумал инспектор, – явно
противоестественно».
Словно прочитав его мысли, она произнесла слово, которое он
твердил про себя:
– Вы полагаете, инспектор, что это противоестественно, но я
уже достаточно наслушалась ужасов. Муж мне наговорил всякого во время одного из
своих самых страшных припадков… – Она содрогнулась. – Я думаю, вы бы поняли
меня, если бы лучше знали мою жизнь.
– Да, да, несомненно, миссис Гарднер. Я, собственно,
приехал, чтобы узнать от вас некоторые подробности о семье.
– Да-а.
– Вам известно, сколько еще у брата родственников помимо
вас?
– Из близких только Пирсоны. Дети моей сестры Мэри.
– И кто это?
– Джеймс, Сильвия и Брайан.
– Джеймс?
– Он самый старший. Работает в страховой конторе.
– Сколько ему лет?
– Двадцать восемь.
– Он женат?
– Нет, но обручен, и, по-моему, с очень славной девушкой. Я
с ней еще не познакомилась.
– А его адрес?
– Юго-Запад, три, Кромвель-стрит, двадцать один.
Инспектор записал.
– Я слушаю, миссис Гарднер.
– Затем идет Сильвия. Она замужем за Мартином Дерингом,
возможно, вы читали его книги. Он пользуется некоторым успехом.
– Спасибо. А их адрес?
– Уимблдон, Суррей-роуд, «Уголок».
– Я слушаю.
– И самый младший – Брайан, но он уехал в Австралию. Боюсь,
не отыщу его адреса, но либо брат, либо сестра обязательно его знают.
– Спасибо вам, миссис Гарднер. И чистая формальность: как вы
провели вчерашний день?
Она выразила удивление.
– Дайте припомнить. Я купила кое-что… Да, потом пошла в
кино. Вернулась домой около шести и прилегла у себя до обеда: картина вызвала у
меня головную боль.
– Благодарю вас, миссис Гарднер.
– Что-нибудь еще?
– Нет. По-моему, мне больше не о чем вас спрашивать. Теперь
буду связываться с вашим племянником и племянницей. Не знаю, уведомил ли вас
мистер Кирквуд, но вы и трое молодых Пирсонов являетесь наследниками капитана
Тревильяна.
Краска проступила на ее лице от сильного волнения.
– Это замечательно, – спокойно сказала она. – Настолько было
тяжело, так тяжело… Все время что-то выкраиваешь, экономишь, а столько всего
хочется…
Она быстро поднялась со стула, когда сверху донесся
раздраженный мужской голос:
– Дженнифер, Дженнифер, иди сюда!..
– Простите, – сказала она.
Едва она открыла дверь, как опять, еще громче и
нетерпеливее, прозвучало:
– Дженнифер, где ты? Иди сюда!
Инспектор прошел за ней к двери. Он остановился в прихожей и
смотрел, как она побежала вверх по лестнице.
– Иду, дорогой, иду! – крикнула она.
Больничная сиделка, которая спускалась вниз, посторонилась
пропустить ее.
– Пожалуйста, пройдите к мистеру Гарднеру, он очень
возбужден. Вам всегда удается его успокоить.
Инспектор Нарракот поневоле оказался на пути сиделки, когда
она спустилась с лестницы.
– Можно с вами поговорить минутку? – спросил он. – Наша
беседа с миссис Гарднер прервалась.
Сиделка с готовностью направилась в гостиную.
– Больного расстроило известие об убийстве, – объяснила она,
поправляя жесткую крахмальную манжету. – Беатрис, глупая девица, прибежала и
тут же все выложила.
– Сожалею, – сказал инспектор. – Боюсь, это моя вина.
– Что вы, откуда же вам было знать! – кокетливо сказала
сиделка.
– Мистер Гарднер опасно болен?
– Печальная история, – сказала сиделка. – Хотя у него,
собственно говоря, нет ничего серьезного. Он потерял подвижность конечностей
исключительно из-за нервного шока… И никаких внешних признаков инвалидности.
– А вчера днем у него не было какого-нибудь потрясения? –
спросил инспектор.
– Что-то я не знаю, – с некоторым удивлением ответила
сиделка.
– Вы были с ним весь день?
– Должна бы весь день, только вот капитану Гарднеру
понадобилось поменять книги в библиотеке, а жене сказать он забыл, она ушла. Я
и отправилась выполнять его поручение. Потом он попросил меня купить кое-какие
пустяки, подарки для жены. Такой заботливый он у нас. И сказал, чтобы я выпила
за его счет чаю в «Бутс», вы, говорит, сиделки, не можете без чая. Это у него
шуточки такие… Я не выходила до четырех, а ведь магазины, знаете, так
переполнены перед Рождеством, то да се, и вернулась я только после шести. Но
бедняжка чувствовал себя вполне удовлетворительно. Собственно, он даже сказал
мне, что почти все время спал.
– Миссис Гарднер к этому времени уже возвратилась?
– Да, кажется, она прилегла.
– Она очень предана мужу, не так ли?
– Она обожает его. Клянусь, эта женщина готова сделать для
него что угодно. Очень трогательно и не похоже на те случаи, с которыми мне
приходилось сталкиваться. Вот только в прошлом месяце…
Но инспектор Нарракот искусно парировал угрожающую ему
сплетню прошлого месяца. Он взглянул на часы и громко воскликнул:
