– Арестовала? На самом деле арестовала?
– Да, мисс, полчаса назад.
Эмили сильно побледнела.
– А вы не ошибаетесь?
– Ну нет, мисс. Наша Эми слышала от сержанта.
– Какой ужас! – сказала Эмили; она, конечно, ждала ареста,
но от этого не легче. – Видите ли, миссис Беллинг, я обручена с ним. И он не
преступник, нет. О господи, как я боюсь! – И Эмили расплакалась.
Вот ведь только что она объявляла о своих намерениях Чарлзу
Эндерби, а сейчас сама удивилась, с какой легкостью появились на глазах слезы.
Плакать по заказу не такая простая задача. Но тут слезы оказались что-то уж
чересчур настоящими. Это испугало ее. Нет, нет, ей ни в коем случае нельзя
распускаться. Нужно держать себя в руках ради Джима! Решительность, логика,
ясная голова – вот какие качества необходимы в этой игре. Разведение сырости
еще никому никогда не помогало.
И в то же время она почувствовала облегчение, дав волю своим
чувствам. В конце концов, поплакать входило в ее намерения. Слезы, несомненно,
вызовут сочувствие миссис Беллинг, желание помочь. Так почему бы не поплакать
от души, раз она все равно собиралас?? это сделать? Пореветь по-настоящему, так,
чтобы пропали в этом реве все ее сомнения, волнения, страхи…
– Ну-ну, дорогая, успокойтесь, возьмите себя в руки, –
сказала миссис Беллинг; она обняла Эмили большой материнской рукой за плечи,
похлопала слегка по спине. – Разве я не уверяла с самого начала, что он не мог
этого сделать! Такой славный молодой джентльмен. А в этой полиции – сплошные
болваны, я всегда это говорила. Скорей всего, тут какой-нибудь бродяга. Ну не
расстраивайтесь же, моя хорошая, все обойдется, вот увидите.
– Я страшно люблю его.
Дорогой Джим, милый беспомощный мальчишка, витающий в
облаках Джим! Оказаться в такой ситуации из-за того, что сделал не то, что
надо, и не тогда, когда надо! Какие же у тебя шансы против непоколебимого,
решительного инспектора Нарракота?
– Мы должны его спасти, – всхлипнула она.
– Обязательно, обязательно, – успокаивала ее миссис Беллинг.
Эмили решительно вытерла глаза, всхлипнула последний раз и
судорожно сглотнула. Подняв голову, она быстро спросила:
– Где можно остановиться в Ситтафорде?
Миссис Беллинг задумалась.
– Есть только одно место остановиться… Там есть большой дом,
который построил капитан Тревильян, он сдан теперь даме из Южной Африки, и
шесть коттеджей он построил. Так вот, коттедж номер пять занимают Куртис, что
был садовником в Ситтафорд-хаусе, и миссис Куртис. Она сдает летом комнаты –
капитан разрешал ей. Больше вам негде остановиться, это уж точно. Кузнец – у
него жена ждет восьмого, там и угла свободного не найдется. Есть еще почта, так
у Мэри Хиберт своих шестеро, да еще золовка живет с ними. Ну а как вы думаете
добираться до Ситтафорда, мисс? Вы машину нанимаете?
– Я еду с мистером Эндерби.
– Ах так! А где же он остановится?
– Наверное, ему тоже придется устроиться у миссис Куртис. У
нее ведь найдутся комнаты для обоих?
– Не знаю, не знаю… Прилично ли это для молодой леди, –
сказала миссис Беллинг.
– Он мой двоюродный брат, – сказала Эмили.
О, она хорошо почувствовала, что затронуть нравственные
принципы миссис Беллинг – значит настроить ее против себя.
Лицо хозяйки прояснилось.
– Ну тогда ничего, – нехотя согласилась она. – А если не
подойдет, если у миссис Куртис вам окажется неудобно, вас устроят в большом
доме.
– Простите меня за то, что я была такой идиоткой, – сказала
Эмили, еще раз вытирая глаза.
– Это так естественно, моя дорогая. И вам от этого легче.
– Да, – подтвердила Эмили, не покривив душой. – Мне намного
лучше.
– Наплакаться да выпить хорошего чая – нет средства лучше, а
чашку чаю, моя дорогая, я вам мигом устрою, пока вы не отправились на этот
холод.
– Ой, спасибо, но мне совсем не хочется.
– Ничего, что не хочется, – сказала миссис Беллинг, –
обязательно надо выпить. – И, решительно поднявшись, она двинулась к двери. – И
скажите от меня Амелии Куртис, чтобы присматривала за вами, следила, чтобы вы
как следует ели и не расстраивались.
– Вы так добры, – сказала Эмили.
– А я уж буду держать ухо востро, – сказала миссис Беллинг,
отдаваясь во власть романтического настроения. – Я тут слышу много такого, что
и не доходит до полиции… И все, что мне станет известно, я сообщу вам, мисс.
– Правда?
– Ну еще бы! Да не волнуйтесь вы, моя дорогая, вызволим мы
скоро вашего голубчика.
– Мне надо пойти уложить вещи, – сказала, поднимаясь, Эмили.
– Я пришлю вам чай, – сказала миссис Беллинг.
Эмили пошла наверх, уложила в чемодан свое немногочисленное
имущество, умылась холодной водой, слегка попудрилась.
«Тебе надо выглядеть прилично, – сказала она сама себе,
глядя в зеркало; потом добавила пудры, чуть подрумянилась. – Любопытно, –
заметила она, – мне и в самом деле стало легче. Стоило немного поступиться и
внешностью».
Она позвонила. Тотчас явилась горничная (сочувствующая,
сестра жены констебля Грейвза). Эмили вручила ей фунтовую бумажку и попросила
не забывать направлять к ней информацию: любую, какую только ей удастся
заполучить от полицейских. Девушка кивнула.
– К миссис Куртис в Ситтафорд? Обязательно, мисс. Все, что
только раздобуду. Мы все вас так жалеем, мисс, я не в состоянии это передать. Я
только и твержу: «Ты попробуй представь себе, что это случилось бы с тобой и
Фредом!» Я бы с ума сошла, это уж точно. Все, все, что услышу, все передам вам,
мисс.
– Вы ангел, – сказала Эмили.
– На днях купила у «Вулворта» шестипенсовик
[12]
«Убийство
Сиринга» – такая похожая история. И вы знаете, мисс, что помогло найти
настоящего убийцу? Просто кусочек обыкновенного сургуча. А ваш джентльмен очень
красивый, ведь верно, мисс? Совсем не то, что на фотографии в газетах. Ну,
конечно, я сделаю все, что смогу, ради вас, мисс, ради него.
