Мистер Куртис задумчиво переложил старую трубку из правого
уголка рта в левый.
– Женщины, – произнес он, – много болтают. – После некоторой
паузы он ворчливо добавил: – А сами и половины того, о чем болтают,
по-настоящему не знают.
Эмили и Чарлз приняли это заявление в молчании. Однако,
убедившись, что за этим ничего больше не последует, Чарлз одобрительно
пробормотал:
– Вы совершенно правы, совершенно.
– А-а, – сказал мистер Куртис и погрузился в приятное
созерцательное молчание.
Чарлз поднялся.
– Я, пожалуй, пройдусь, навещу старика Барнэби, – вздохнул
он. – Скажу ему, что фотографированием мы займемся завтра утром.
– Я пойду с тобой, – сказала Эмили. – Я хочу знать, что он
думает о Джиме и какие у него соображения по поводу преступления.
– У тебя есть что-нибудь на ноги, резиновые сапоги,
например? Ужасная слякоть.
– Я купила какие-то веллингтоны
[14]
, – сказала Эмили.
– Ну до чего же ты практична, обо всем подумала.
– Увы, это не очень-то помогает выяснить, кто убийца, –
вздохнула Эмили. – Но могло бы помочь совершить убийство, – задумчиво добавила
она.
– Ну, меня не убивай, – сказал Эндерби.
Они вышли. Миссис Куртис тотчас вернулась в кухню.
– Они решили прогуляться к майору, – сказал мистер Куртис.
– А-а, – сказала миссис Куртис. – Ну и что ты об этом
думаешь? Чем не парочка? Правда, говорят, для брака плохо двоюродное родство.
Глухие потом родятся, немые, слабоумные всякие. Он-то в нее влюблен, сразу
видно. А вот она – она тонкая штучка, вроде моей знаменитой тети Сары Белинды.
Знает, чего хочет, и знает, что нужно мужчинам. Интересно, чего она сейчас
добивается? И знаешь, что я думаю, Куртис?
Мистер Куртис что-то пробормотал.
– Этот молодой джентльмен, которого полиция задержала из-за
убийства, он-то и есть предмет ее воздыханий, я убеждена в этом. И она явилась
сюда поразведать, что-нибудь разузнать. И помяни мое слово, – сказала миссис
Куртис, громыхнув посудой, – если уж тут можно что-то узнать, она обязательно
узнает.
Глава 14
Мать и дочь
В тот самый момент, когда Чарлз и Эмили отправились
навестить майора Барнэби, инспектор Нарракот сидел в гостиной Ситтафорд-хауса и
пытался уяснить себе, что такое миссис Уиллет.
Он не мог встретиться с ней раньше, потому что по дорогам до
сегодняшнего утра проехать было нельзя. Он по-разному себе ее рисовал, но
такого, во всяком случае, не ожидал. Миссис Уиллет, а не он, оказалась хозяйкой
положения.
Она энергично вошла в комнату: деловитая, подготовленная к
встрече. Перед ним предстала высокая женщина, узколицая, с внимательным
взглядом. На ней был замысловатый костюм из шелкового трикотажа, тонкие
шелковые чулки, лакированные туфли на высоком каблуке. На руках – дорогие
кольца, на шее – нити искусственного, но хорошей выделки жемчуга. Все это никак
не вязалось с деревенской жизнью.
– Инспектор Нарракот? – сказала миссис Уиллет. – Мне
понятно, что вы пожелали посетить этот дом. Такая трагедия! Просто невозможно
поверить. И понимаете, мы узнали об этом только сегодня утром. Мы страшно
потрясены. Не присядете ли, инспектор? А это вот моя дочь, Виолетта.
Он было и не приметил сразу девушку, которая вошла вслед за
ней, высокую и довольно симпатичную, белокурую, голубоглазую девушку.
Миссис Уиллет села.
– Если бы только я могла вам помочь, инспектор! Я так мало
знаю о бедном капитане Тревильяне, но если вам что-нибудь такое придет в
голову…
– Спасибо, мадам… Несомненно, никогда не знаешь, что может
пригодиться, а что – нет, – медленно проговорил инспектор.
– Я вас понимаю. Может быть, в доме и найдется что-нибудь,
что сможет пролить свет на это ужасное событие, но я сильно сомневаюсь в этом.
Капитан Тревильян увез все свои личные вещи. По-моему, он боялся, что я трону
его рыболовные снасти. Славный он был человек. – Она слегка улыбнулась.
– Вы не были с ним знакомы?
– До того, как я поселилась в доме? Нет! А потом, потом я
приглашала его несколько раз, но он так и не приехал. Ужасно застенчивый был,
бедняжка. В этом-то и все дело. Я знала немало таких мужчин. Их называют
женоненавистниками, говорят о них всякие глупости, а на самом деле всему виной
постоянная застенчивость. О, если бы я только добралась до него, – решительно
заявила миссис Уиллет, – я бы преодолела весь этот вздор. Такие мужчины требуют
внимания.
Инспектор Нарракот начинал понимать оборонительную позицию
капитана Тревильяна, занятую им по отношению к своим жильцам.
– Мы обе его приглашали, – продолжала миссис Уиллет. – Ведь
правда, Виолетта?
– Да, да, мама.
– В сущности, в душе он простой моряк, – сказала миссис
Уиллет. – А женщинам нравятся моряки, инспектор.
Получалось так, что разговор пока всецело вела миссис Уиллет.
Инспектор Нарракот убедился, что она чрезвычайно ловкая женщина. «Судя по ее
поведению, она тут ни при чем, – подумал инспектор. – С другой стороны, может
быть, и виновата?..»
– Вот о чем бы я желал получить информацию… – сказал он и
задумался.
– Я слушаю вас, инспектор.
– Майор Барнэби, как вам, несомненно, известно, обнаружил
тело. Толчком для его открытия послужил случай, который произошел в этом доме.
– Вы хотите сказать?..
– Да, я имею в виду столоверчение. И вы простите меня…
Девушка слабо вскрикнула.
Он резко повернулся.
– Бедная Виолетта, – сказала миссис Уиллет. – Она была так
расстроена. Конечно, и все мы были расстроены. Просто непостижимо! Я не
суеверна, но тут уж в самом деле что-то совершенно необъяснимое.
– И это действительно произошло тогда?
Миссис Уиллет широко раскрыла глаза:
– Произошло ли? Конечно, произошло. Я подумала, что это
шутка, очень жестокая шутка, дурного пошиба. Я подозревала Рональда Гарфилда…
– Что ты, что ты, мама! Я уверена, что это не он. Он
поклялся, что он тут ни при чем.
