Эмили посмотрела на события под этим углом зрения.
– В таком случае… – медленно начала она.
Мистер Рикрофт закончил за нее фразу.
– В таком случае, – живо сказал он, – убийца должен быть
обязательно тесно связан с капитаном Тревильяном. Он должен проживать в
Экземптоне. По всей вероятности, он должен был быть в доме либо во время ссоры,
либо сразу после нее. И так как мы не в зале суда и можем свободно называть
имена, имя слуги Эванса возникает перед нами как имя человека, отвечающего
нашим условиям. Человека, который, вероятно, мог быть в доме, слышать ссору и
ухватиться за представившуюся возможность. Наша следующая задача – узнать,
выигрывает ли что-либо Эванс от смерти своего хозяина.
– По-моему, он получает кое-что по завещанию, – сказала
Эмили.
– Это и может и не может быть достаточным мотивом. Нам
придется выяснить, была ли у Эванса острая необходимость в деньгах. Нам следует
также учесть и миссис Эванс. Я слышал, что недавно появилась миссис Эванс. Если
бы вы, мисс Трефусис, изучали криминологию, вам был бы известен странный эффект
браков между кровными родственниками, особенно в сельской местности. В
Бродмуре
[17]
есть по меньшей мере четыре молодые женщины с приятными манерами,
но обладающие одной странностью характера – жизнь человека для них почти ничего
не значит. Нет, нам нельзя не учитывать миссис Эванс.
– А что вы думаете, мистер Рикрофт, по поводу этой истории
со столоверчением?
– Да-а, удивительная история. Чрезвычайно удивительная.
Признаюсь, мисс Трефусис, я просто потрясен ею. А ведь я – возможно, вы уже
слышали об этом, – я допускаю существование таинственных проявлений психики. До
некоторой степени я верю и в спиритизм. Я уже написал подробный отчет и послал
его в Общество психических исследований. Вполне достоверный и поразительнейший
случай. Присутствует пять человек, и никому из них и в голову не могло прийти,
что капитан Тревильян убит.
– А вы не думаете, что?.. – И Эмили запнулась. Не так-то
легко было сказать ему, что, возможно, кто-то из этих пятерых причастен к
преступлению, заранее знал о нем: ведь мистер Рикрофт сам был в числе их. И не
то чтобы она заподозрила, что мистер Рикрофт каким-либо образом связан с
трагедией, нет, просто она почувствовала, что прямо сказать об этом было бы не
совсем тактично. И она избрала окольный путь: – Все это меня очень
заинтересовало, мистер Рикрофт, это действительно, как вы сказали,
поразительное явление. А вы не думаете, что кто-то из присутствовавших,
исключая, конечно, вас, был своего рода медиумом?
– Моя милая юная леди, я-то уж не медиум
[18]
. Я не обладаю
для этого необходимой силой. Я всего лишь заинтересованный наблюдатель.
– А как насчет этого мистера Гарфилда?
– Неплохой малый, – сказал мистер Рикрофт. – Но не
представляет собой ничего особенного.
– Хорошо обеспечен, наверное? – осведомилась Эмили.
– Мне кажется, полностью разорен, – сказал мистер Рикрофт. –
Надеюсь, я правильно применяю это выражение. Приезжает сюда вытанцовывать перед
своей тетей, на которую, как я выражаюсь, возлагает большие надежды. Мисс
Персехаус – весьма проницательная леди и, видимо, понимает, чему обязана таким
вниманием. А поскольку ей присущ особый сардонический юмор, она и заставляет
его плясать под свою дудку.
– Мне бы хотелось познакомиться с ней.
– Да, вам придется познакомиться с ней. Она, несомненно,
пожелает встретиться с вами. Увы, любопытство, дорогая мисс Трефусис,
любопытство!
– Расскажите мне об этих дамах Уиллет, – попросила Эмили.
– Очарование, – сказал мистер Рикрофт. – Совершенное очарование.
Разумеется, колониальное. Нет должной уравновешенности, надеюсь, вы меня
понимаете. Несколько чрезмерно и их гостеприимство, всякие потуги на
роскошество. Ну а мисс Виолетта – очаровательная девушка.
– Странно. Поселиться в таком месте на зиму… – сказала
Эмили.
– Да, есть в этом что-то необычное. Но, с другой стороны,
это даже логично. Мы, живущие здесь, часто тоскуем по солнцу, жаркому климату,
нас манят качающиеся ветви пальм. Так и живущих в Австралии или в Южной Африке
влечет наше старомодное Рождество со снегом и морозами.
«Интересно, – подумала про себя Эмили, – которая же из них
сказала ему это?» Она-то считала, что нет никакой необходимости хоронить себя в
деревне среди болот, для того чтобы встретить старомодное Рождество со снегом и
морозами. Несомненно, мистер Рикрофт не видит ничего подозрительного в выборе
дамами такого зимнего курорта. «Однако, – продолжала размышлять она, – это
вполне естественно для орнитолога, занимающегося еще к тому же криминологией.
По-видимому, Ситтафорд – идеальное место для мистера Рикрофта, и он не может и
допустить, что оно для кого-нибудь может быть неподходящим».
Они медленно спустились по склону холма и шли уже по дороге.
– Кто живет в этом коттедже? – вдруг спросила Эмили.
– Капитан Вайатт. Инвалид. Боюсь, не слишком общителен.
– Он был приятелем капитана Тревильяна?
– Во всяком случае, не близким другом. Тревильян просто
время от времени наносил ему визиты. Да Вайатт и не очень-то привечает
посетителей. Угрюмый человек.
Эмили молчала. Надо было изыскать возможность посетить
угрюмого капитана. Она не собиралась оставить без внимания чей-либо угол
зрения.
Тут она вспомнила еще об одном участнике спиритического
сеанса.
– А что вы скажете о мистере Дюке? – спросила она.
– О мистере Дюке?
– Ну да. Кто он такой?
– М-м-м… – замялся мистер Рикрофт. – Этого-то никто и не
знает.
– Вот удивительно, – сказала Эмили.
– Собственно, в сущности, это не так, – сказал мистер
Рикрофт. – Видите ли, Дюк вовсе не какая-нибудь загадочная личность. Я бы
сказал, загадка только его социальное происхождение. Не поймите меня превратно.
Вообще-то он исключительно хороший человек, – поспешил добавить он.
Эмили молчала.
– А вот и мой коттедж, – сказал мистер Рикрофт и после
некоторой паузы предложил: – Не окажете ли честь зайти, засвидетельствовать?
Они поднялись по тропинке и зашли в дом. Интерьер был
необыкновенен: все стены заставлены книжными полками. Эмили переходила от одной
к другой, с любопытством читая названия книг. Тут были и оккультные науки, и
новейшая детективная литература, но более всего трудов по криминологии и
описаний всемирно известных судебных процессов. Книги по орнитологии занимали
сравнительно небольшое место.
