– Все это восхитительно, – сказала Эмили, – но мне пора
возвращаться. Наверное, мистер Эндерби уже поднялся и ждет меня. Собственно, я
еще и не завтракала. Мы договорились с миссис Куртис на половину десятого, а
сейчас почти десять. Я страшно опаздываю, и все из-за того, что с вами было так
интересно и вы проявили такое участие ко мне.
– Рад помочь… – пробормотал мистер Рикрофт, когда Эмили
одарила его своим очаровательным взглядом. – Можете рассчитывать на меня. Мы с
вами теперь сотрудники.
Эмили протянула ему руку, и он ощутил ее теплое пожатие.
– Так прекрасно, когда есть на кого положиться, – сказала
она, повторив фразу, в эффективности которой имела возможность так быстро
убедиться.
Глава 17
Мисс Персехаус
Когда Эмили вернулась, яичница с беконом была уже подана и
Чарлз ждал ее.
Миссис Куртис все еще волновалась по поводу беглого
каторжника.
– Два года уже прошло с последнего побега, – сказала она. –
Три дня тогда искали. Около Мортонхемпстеда нашли.
– Вы думаете, и этот пойдет туда? – спросил Чарлз. Местные
толки отвергали подобное предположение.
– Они никогда не идут по этому пути – все сплошная
вересковая пустошь, а если выйти из нее – только небольшие городишки. Нет,
скорее всего, он направится к Плимуту. Но раньше, чем он доберется туда, его
схватят.
– Можно бы найти хорошее убежище среди скал, по ту сторону
Тора, – сказала Эмили.
– Вы правы, мисс, и убежище есть. Оно называется пещера
Пикси. Это расщелина между скал, такая узкая, что даже трудно себе представить.
Но внутри она расширяется. Говорят, кто-то из людей короля Карла
[19]
скрывался
в ней две недели, а служанка носила ему с фермы еду.
– Я должен взглянуть на эту пещеру Пикси, – сказал Чарлз.
– Вы удивитесь, сэр, как трудно ее найти. Многие приезжающие
летом на пикники ищут ее целыми днями и не находят. Ну а уж если вы найдете ее,
обязательно бросьте булавку на счастье.
– А что, – сказал Чарлз, когда они с Эмили после завтрака
прогуливались в саду, – что, если мне отправиться в Принстон? Поразительно, как
удачно все складывается, когда тебе хоть немного везет. Вот я начал с обычного
приза за футбольный конкурс и не успел еще разобраться, где я, как натыкаюсь на
сбежавшего уголовника и убийцу. Чудеса!
– А как насчет фотографирования коттеджа майора Барнэби?
Чарлз посмотрел на небо.
– Хм, – произнес он. – Пожалуй, скажу, что погода
неподходящая. Мне надо крепко держаться за свой raison d’etre и оставаться в
Ситтафорде по возможности дольше, а перспективы становятся совершенно неясными.
Э-э, я надеюсь, что ты не возражаешь, что я послал в газету интервью с тобой?
– Что ты, конечно, нет, – машинально ответила Эмили. – И что
я тебе наговорила?
– Да обычные вещи, которые интересны людям, – сказал мистер
Эндерби. – «Наш специальный корреспондент встретился с мисс Трефусис, невестой
Джеймса Пирсона, который арестован полицией по подозрению в убийстве капитана
Тревильяна». Затем мой отзыв о тебе как о красивой, благородной девушке.
– Спасибо, – сказала Эмили.
– С короткой стрижкой, – продолжал Чарлз.
– Что ты этим хотел сказать?
– То, что у тебя короткая стрижка.
– Ну, это верно, – сказала Эмили. – Но зачем об этом
упоминать?
– Читательниц такое всегда интересует, – сказал Чарлз
Эндерби. – Это было прекрасное интервью. Ты не представляешь себе, как
трогательно, чисто по-женски ты говорила, что не перестанешь бороться за своего
жениха, хотя бы против него ополчился весь мир.
– Так и сказала? – спросила Эмили, слегка морщась.
– А ты против? – озабоченно поинтересовался мистер Эндерби.
– О нет! – сказала Эмили. – Развлекайся, дорогой.
Мистер Эндерби с недоумением взглянул на нее.
– Ничего особенного. Просто эти слова были вышиты у меня на
переднике, – сказала Эмили. – Когда я была маленькой. На воскресном переднике.
А на повседневном – «Не будь обжорой».
– А, понятно. Да, я добавил еще изрядно сведений о морской
карьере капитана Тревильяна, упомянул о заморских идолах, раздобытых им, и
намекнул о вероятности мести неизвестного жреца. Только намекнул, понимаешь.
– Ну, кажется, у тебя на сегодня уже совершено доброе дело,
– сказала Эмили.
– А ты что успела? Ты поднялась довольно рано, бог знает
когда.
Эмили стала рассказывать о своей встрече с мистером
Рикрофтом. И вдруг осеклась. Эндерби, следуя ее взгляду, обернулся и увидел розовощекого,
пышущего здоровьем молодого человека. Опершись на калитку, он всякими шумовыми
эффектами старался привлечь к себе внимание.
– Прошу прощения, что помешал, – сказал молодой человек. –
Мне страшно неудобно, но это все тетя, она послала меня.
– О! – в один голос произнесли Чарлз и Эмили, ничего не
понимая из этого объяснения.
– Да, да, – сказал молодой человек. – По правде говоря, моя
тетя – настоящая фурия. Умеет получать свое, вы понимаете, что я имею в виду.
Конечно, это дурной тон являться в такой момент, но если бы вы знали мою тетю…
Впрочем, если исполните мою просьбу, вы с ней сами познакомитесь…
– Ваша тетя мисс Персехаус? – перебила Эмили.
– Совершенно верно, – сказал молодой человек с превеликим
облегчением. – Значит, вы о ней уже слышали? Старуха Куртис, наверное,
наговорила. Уж она-то наболтает, разве не так? Нет, нет, я не хочу сказать, что
она плохой человек. Ну да ладно, дело в том, что тетя заявила, что хочет вас
повидать, вот я и должен был явиться и передать вам это… А также приветы,
поклоны и так далее. И если для вас не слишком затруднительно – она инвалид и
совсем не выходит, – то было бы чрезвычайно желательно… Ну вы понимаете… Это
все чистое любопытство, так что если сослаться на головную боль или срочное
письмо – словом, не мне говорить… И все в порядке, вам уже нечего будет
беспокоиться.
– Однако я не прочь побеспокоиться, – сказала Эмили. – Я
прямо с вами и отправлюсь. Мистеру Эндерби надо повидаться с майором Барнэби.
– Надо? – тихо изумился Эндерби.
