– И вы совершенно уверены, что они до того не встречались?
– Совершенно, сэр.
– А они… – Инспектор приостановился, соображая, как бы
поделикатнее сформулировать этот щекотливый вопрос: – Они ладили друг с другом?
Были дружески настроены?
– Она – да. – Легкая улыбка скользнула по губам Эванса. –
Была, можно сказать, внимательна к нему. Восхищалась домом, интересовалась, не
по его ли проекту построен. Можно даже сказать – слишком уж была внимательна.
– А капитан?
– До такого еще не дошло, чтобы подобные дамы своими
излияниями хотя бы немного растопили лед. Вежливость – и ничего более. И не
принимал приглашений.
– Приглашений?
– Да, сэр. Она говорила, считайте, что вы и не сдаете дом, и
в любое время заглядывайте. Так она и сказала – заглядывайте. А будешь тут
заглядывать, когда живешь в шести милях!
– Она, кажется, была не прочь почаще видеться с капитаном?
Нарракот заинтересовался. Не связана ли с этим аренда дома?
Не предлог ли это просто, чтобы познакомиться с капитаном Тревильяном? Не
уловка ли, в самом деле? Она могла рассчитывать, что он переселится в один из
маленьких бунгало, например к майору Барнэби.
Ответ Эванса мало что разъяснил ему.
– Очень уж она, говорят, гостеприимная леди. Каждый день у
нее кто-нибудь то на обеде, то на ужине.
Нарракот кивнул. Больше тут ничего не добиться. Надо как
можно скорее побеседовать с миссис Уиллет. Выяснить все о ее неожиданном
приезде.
– Ну вот, Поллак, теперь наверх, – сказал он, и, оставив
Эванса в столовой, они пошли на второй этаж.
– Думаете, все в порядке? – шепотом спросил сержант и мотнул
головой через плечо в сторону закрытой двери в столовую.
– Кажется, так, – сказал инспектор. – Но кто знает? Он не
дурак, этот парень, кто угодно, только не дурак.
– Да, видать, смышленый малый.
– То, что он говорит, – продолжал инспектор, – похоже на
правду. Все четко, не крутит. И тем не менее кто знает…
С этими словами, столь соответствующими его осторожному и
подозрительному складу характера, инспектор приступил к осмотру верхнего этажа.
Три спальни и ванная. Две спальни – явно необитаемые, ими,
очевидно, не пользовались несколько недель. Третья – спальня капитана
Тревильяна – в полном строгом порядке. Инспектор походил по ней, открывая ящики
и шкаф. Все находилось на своих местах. Это была комната аккуратного до
фанатизма человека. Закончив осмотр, Нарракот заглянул в примыкавшую ванную
комнату. И тут все было на месте. Он бросил последний взгляд на аккуратно
разобранную кровать с приготовленной, сложенной пижамой.
– И здесь ничего, – сказал он, покачав головой.
– Да, все как будто в полном порядке.
– В кабинете, в столе, есть бумаги. Лучше займитесь ими,
Поллак. А Эванса мы отпустим. Я могу потом зайти к нему домой.
– Хорошо, сэр.
– Тело можно убрать. Между прочим, надо будет повидаться с
Уорреном. Он ведь живет тут неподалеку?
– Да, сэр.
– В направлении «Трех корон» или в другую сторону?
– В другую сторону.
– Тогда я сначала зайду в гостиницу. Ну давай, сержант.
Поллак отправился в столовую отпустить Эванса. Инспектор
вышел через парадную дверь и быстро зашагал к «Трем коронам».
Глава 6
В «Трех коронах»
Инспектору Нарракоту удалось увидеть майора Барнэби не
раньше, чем он завершил длительную беседу с миссис Беллинг, полноправной
владелицей гостиницы. Миссис Беллинг была толста и впечатлительна, к тому же
весьма многословна: не оставалось ничего другого, как терпеливо слушать ее,
пока не будет исчерпана тема.
– И в такой-то вечер, – говорила она. – Кто бы мог
подумать!.. Бедный, милый джентльмен. И все эти грязные бродяги. Сколько раз я
говорила и еще раз повторяю: терпеть не могу этих грязных бродяг. А кто их
любит? У капитана даже собаки не было, чтобы защитила его. Не выносил собак,
бродяги тоже не выносят. А впрочем, никогда не знаешь, что делается у тебя под
носом.
– Да, мистер Нарракот, – продолжала она, отвечая на его
вопрос, – майор сейчас завтракает. Вы найдете его в столовой. И что за ночь он
провел, без пижамы и прочего… Даже и представить себе не могу. Говорит, все
равно, мол, ему… Такой расстроенный, странный… Да и не мудрено, ведь лучшего
друга убили, очень уж приятные джентльмены они оба; правда, считают, что
капитан денежки сильно любил. Ну и ну, всегда думала, что в Ситтафорде, в
глуши, страшновато жить, и вот вам – ухлопали капитана в самом Экземптоне. В
жизни случаются такие вещи, каких и не ждешь совсем, правда, мистер Нарракот?
Инспектор сказал, что, несомненно, так оно и есть, потом
спросил:
– Кто у вас вчера останавливался, миссис Беллинг? Были
приезжие?
– Сейчас, дайте сообразить. Мистер Морсби и мистер Джоунз –
это коммерсанты – и еще молодой джентльмен из Лондона. Больше никого. Да в это
время года больше и не бывает. Зимой здесь очень спокойно. Да, был еще один
молодой джентльмен, приехал последним поездом. Я его назвала «носатый молодой
человек». Он еще не поднимался.
– Последним поездом? – переспросил Нарракот. – Тем, что
прибывает в десять часов? Не думаю, что нам стоит из-за него волноваться. А вот
по поводу другого, что из Лондона? Вам он знаком?
– В жизни не видела. Но уж не коммерсант, нет, пожалуй,
благороднее. Не припомню сейчас его имени, но можно посмотреть в книге записей.
Сегодня утром уехал первым поездом в Эксетер, и все. В шесть десять. Очень
интересно. Хотелось бы знать, что ему здесь понадобилось?
– И он ничего не говорил о своих делах?
– Ни слова.
– А из дому он выходил?
– Приехал в обед, ушел около половины пятого, а вернулся
примерно в двадцать минут седьмого.
– И куда же он выходил?
– Ни малейшего представления, сэр. Может быть, просто
прогуляться. Это было еще до того, как пошел снег, но день для прогулок все
равно был не слишком приятный.
– В четыре тридцать ушел и в шесть двадцать вернулся… –
задумчиво произнес инспектор. – Довольно странно. Он не упоминал капитана
Тревильяна?
Миссис Беллинг решительно покачала головой.
