Вот, что называется, и поплавали. Безопасность, оказывается. А я-то по наивности думала, менты карманника ловят. Или наркодилера.
Ну не идиотка ли?! Такая облава. Спецсредства. Подполковник лично в «газели» парится. Куча мужиков по набережной носится…
– А-а-а, – протянула я, – прямо тут… нельзя?
– Нельзя, – сурово поставил точку Огурцов.
– Так я же опоздаю!!
– Мы вас вертолетом на любую пристань доставим, – прокряхтел подполковник, тяжело поднимаясь со стула. Приоткрыл дверь «газели» и вышел на улицу.
Зримый образ вертолета добил меня окончательно. Уничтожил прямо-таки. Всего неделю назад Туполев сделал мне последнее китайское предупреждение и сформулировал его так:
– Твоя редкая особенность влипать в истории наводит меня на тяжкие размышления. – Вступление Назар Савельевич произнес весьма игриво, сделал паузу и тут же бабахнул из всех стволов: – Надеюсь, эта поездка пройдет без эксцессов. Пообещай мне, Софья, – никаких историй. Хорошо?
– Клянусь! – мяукнула я и даже проделала ладошкой в воздухе знак, отдаленно напоминающий крестное знамение. – Никаких историй. Только ты, я и белый теплоход.
– Надеюсь, – хмуро кивнул Туполев и поцеловал меня в щеку. – Будь умницей.
Интересно, что он скажет, когда «умницу» Софью доставят к любой пристани на вертолете?
Думаю, ничего не скажет. Только чемоданы за борт выкинет. Назара Савельевича родная мама «человек-топор» зовет.
Ох, я и влипла!..
Начать звонить генералу Артемьевичу и орать: «Караул, спасайте!»?
Пожалуй, не стоит. Артемьич вмиг уважаемому олигарху стукнет, и результат будет тем же. Чемоданы за бортом плавают, Софья с пристани мокрым платочком машет.
Мамочки родные, что же делать-то?!
Оторвав онемевшее седалище от табурета, я было метнулась на выход, но путь из «газели» мне перегородило чье-то плечо. Сгибаясь и неловко переставляя ноги, обутые в роликовые коньки, в автобус забирался тот самый юнец, что недавно нарезал круги по площади перед магазином.
– Здравствуйте, – улыбнулся спортсмен, и я отметила, что «юноше» хорошо под тридцать. Улыбка собрала вокруг его глаз глубокие «гусиные лапки». «Юнец» тяжело опустился на оставленный начальством откидной стул и потянулся к крошечному ящику, оказавшемуся мини-холодильником, битком забитым минеральной водой в пол-литровых бутылках. – Софья Николаевна, кажется? – фыркнув открывшейся минералкой, спросил он и отхлебнул водички.
– Угу, – кивнула я и тут же завопила: – Слушайте! Скажите вашему Огурцову, что я никуда не поеду! У меня билеты пропадают! У меня цейтнот! Жених, пароход и так далее! Я что, обязана вам всяческие портреты составлять?!
«Юноша» поерзал, пожал плечами, сунул ополовиненную бутылку в широкий карман у колена на спортивных штанах и уклончиво ответил:
– Думаю, это не займет много времени.
– Да у меня его вообще нет! Мне еще сапоги… у меня еще столько дел!
Господи, ну зачем я поперлась на эту пристань?! Сидела бы спокойно у собранных чемоданов, книжечку почитывала… Так ведь нет! Как последняя дурища, следующая советам мамы, собрала пожитки с вечера, с утра разнервничалась с предвкушениями и побежала теплоходом любоваться! Голову проветрить, нервы охладить…
Энергию девать некуда?!
– Ну пожалуйста, – заскулила я, – пожалуйста, объясните вашему подполковнику, что не могу я ехать… И вообще. – Решительно распахнув дверцу, но не имея возможности проскочить через вытянутые ноги в роликовых коньках, я высунулась в дверную щель и завопила: – Никуда не поеду! Арестовывать меня вы не имеете права!
Подполковник Огурцов, Сидоров и гражданин в джинсовом костюме стояли неподалеку от отъехавшей в кусты «газели» и тихо переговаривались. Мой вопль заставил их дружно поморщиться, но иного ответного действия не произвел. Впрочем, Сидоров сделал шаг по направлению к автомобилю – я всерьез решила, что он сейчас дверцу захлопнет, та мне по носу чиркнет, и быстро юркнула в глубь салона, – но он только подошел ближе и обратился к «юноше»:
– Серый, выйди, – затем быстро занял освобожденное «Серым» место и приступил к повторной обработке свидетельницы: – Софья Николаевна, скажите, пожалуйста: – ах, ах, какие мы вдруг вежливые сделались! – вы могли не заметить, как объект сменил направление движения и ушел не влево, а вправо?
Говоря все это, Сидоров умело чертил план местности на втором листке А4: кафе, столики, прилавок, крестиком обозначил мое месторасположение, полоски асфальтированной набережной и гранитный спуск к воде. Стрелка показывала направление движения клетчатой кепки к речному вокзалу.
Вроде все верно. Я задумчиво посмотрела на план, перестала ерепениться и вразумительно уточнила:
– Рыбаков у воды не было?
– Нет, – ответил Сидоров, и всю полноту ответственности мне пришлось брать на себя.
– Я думаю…. мне кажется… обратно он не пробегал. Я бы его заметила.
– Уверены? А вдруг?
– Вдруг, конечно, всякое случается… Но если человек спешит, а ваш «объект» очень спешил, то траекторию движения он вряд ли меняет. Когда я видела его кепку в последний раз, она уносилась к речному вокзалу.
– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно произнес Сидоров и многозначительно посмотрел на подошедшее к микроавтобусу начальство, сопровождаемое джинсовым коллегой. – Он ушел туда.
– Н-да, – крякнул подполковник. – И куда потом делся?
Джинсовый за его спиной развел руками.
– Господа, – не стараясь даже вникнуть в проблемы контрразведки, проблеяла я, – у меня цейтнот. Билеты и так далее.
– Да-да, – рассеянно кивнул подполковник. – Сережа, разберись. – И ушел куда-то из поля видимости.
Следом за ним исчез и Сидоров, и место на откидном стульчике вновь занял «юноша» по имени Сережа. С трудом установил коньки под столиком – я в это время продолжала скулить без остановки – и вдруг, видимо не снеся женского расстройства, обратился к товарищу в наушниках:
– Палыч, у тебя комп Власова с собой?
– Угу, – кивнул востроухий Палыч и ткнул пальцем в плоский чемоданчик, подвешенный на крюк за его спиной, – туточки. А ты с ним работать умеешь?
– Обижаешь, – оскалился «юноша» по имени Сережа. – Мы с ним программу вместе запускали.
– А шеф не того?.. – выразительно поинтересовался «слухач».
– Ну, попытка не пытка. Не ругаться же нам, в самом деле, с Софьей Николаевной, да?
Странные переговоры «Серого» и Палыча закончились тем, что на столе передо мной появился не листок чистой бумаги, а светящийся монитор ноутбука. Сергей довольно потер руки, нажал на клавиши и улыбнулся.
– Приступим к составлению портрета, Софья Николаевна?
