Отвлекаясь на переживания за сохранность антикварной коллекции, Дуся более бодро заперебирала членами, перекинула ногу через выступ крыши: босые пальцы ноги четко угодили в центр цветочного горшка. Зашаталась!..
Каким-то чудом горшок и Дуся устояли оба.
Осторожно, медленно Евдокия вынула ступню из кашпо, сползла на подоконник. Ноги и руки вибрировали в пляске Витта, плохо слушались, разбить стекло с первой попытки не удалось. Силы не хватило на приличный удар, только землей из горшка с ног до головы засыпалась и подумала, что при следующем замахе вполне может улететь спиной назад на плиты.
Вполне представив не такую уж невероятную картину, позволила себе немного продышаться. Секунд на десять повесила изнемогшие руки вдоль тела, очень кстати подумала: а вдруг здесь стекла бронированные?! И так со страху размахнулась, так запустила горшком в стекло, что окошко только дзынькнуло!
А Евдокия вспомнила о скользких, но прочных дорогих носках: весь подоконник и пол перед окном засыпали осколки.
Но это – ерунда. Смахнув стеклянное крошево, Дуся резво переползла через подоконник, тихонько ойкнув, поймала пяткой прозрачную занозу и, смахивая ее на ходу, на одной ноге поскакала к двери.
Ключ подошел как надо. Беззвучно провернулся в замке. Евдокия, чувствуя, как бешено, испуганно колотится сердце, нажала на ручку…
Аллилуйя – дверь открылась! Путь свободен!
Но радоваться рано. Из-за раскрывшейся двери в нос ударила волна ТАКОГО запаха, что сомнений не осталось – дом стремительно и неуклонно заполнялся газом.
Сколько времени осталось до взрыва? Какая концентрация считается достаточной? Пять процентов, десять… Дом огромный, но как давно выходит газ – поди пойми.
Сыщица раскрыла дверь во всю ширь, пусть газ уходит, шагнула за порог и сразу же почувствовала, что ковровая дорожка под ногами – влажная.
Нагнулась. Быстро провела ладонью по ковру, понюхала пальцы…
Бензиновая вонь. Дом превратили в намоченный бензином факел. В фитиль для газовой горелки.
От ужаса, от накатившей трусости, бессилия Евдокия чуть не расплакалась! Господи, за что мне это?! Надо же спасать людей, дом спит, охрана вся… убита, что ли?!
Понимая, что никогда себе не простит малодушия, никогда не забудет тех, кого оставила в готовом к взрыву доме, Евдокия распрямилась и поглядела в темный раструб коридора. Где-то здесь, на потолке, наверняка висят электронные «носы» противопожарной сигнализации. Если бы Дуся курила, если бы под рукой была зажигалка, а в углу стояла стремянка, можно было бы осторожненько подпалить сигналку и поторопить пожарных.
Сколько времени прошло после созвона с Паршиным – минут десять или… пятнадцать? Сколько времени ему понадобится дозвониться до пожарных, назвать адрес и отправить тревожно-красные машины? Как далеко от дома пожарная станция? Когда приедут газовщики?
Может быть… спуститься вниз… выбраться из дома, помощь будет…
А если рванет до приезда спецмашин? Если все погибнут?! Аня, Зося, Сигизмундовна, охранники, Денис… Даша спит в комнатушке возле самой кухни…
Как остаться в живых и благоденствовать с таким кошмаром на душе?! Как не удавиться от тоски и мерзости к себе?!
Никак. Жить с таким грузом НЕВОЗМОЖНО.
Все эти мысли проскочили в Дусиной голове в одно мгновение. Не медля больше ни секунды, она помчалась по коридору к лестнице.
Почти на каждом шагу пятки попадали на бензиновые пятна. Евдокии казалось, что она несется по гаражу или автомастерской, что по ковру вот-вот побегут, запляшут голубые всполохи… Коридор огнем займется. Вспыхнет, как бензиновая бочка, как тоннель из высушенного сена… Измазанные горючкой ноги оближут языки огня.
Какая жуть. «Не думать!» – приказала себе.
Выбежала на площадку, усмирила дыхание, прислушалась.
Ни звука. Тишина и полумрак. Как будто никого и нет. Слабый утренний свет падал на нетронутую выставку картин вдоль лестницы… Голландцы тихо спали на своих местах, безмятежно и мирно поблескивали в полутьме багетами…
Как странно. Грабители вывозят только самое ценное? Снимают картины только из парадных залов?..
Вот чудаки. Здесь ценны каждый стул и кресло.
Хотя… Обнести самого Мирона наверняка решились не простые люди. Не с кондачка наехали, обмозговали каждый лот… специалисты. Не исключено, что вся эта гадость задумана из-за одной-единственной картины или статуэтки. Все остальное отдадут огню.
Радуясь за – не дай бог! – временную сохранность голландцев, Дуся торопливо кралась вдоль стены, поглядывала сквозь ажурные перила на нижние этажи… Дышать боялась.
По лестничному пролету чуть слышно, а Дусе показалось – оглушительно! – раскатился отзвук глухого, мягкого удара! Как будто что-то не слишком тяжелое упало на паркет и покатилось!
Сыщица буквально рухнула на корточки, съежилась в комок. Никаких сомнений не осталось: по дому кто-то ходит. А Евдокия, честно говоря, надеялась, что грабители смастерили нехитрое устройство для отсроченного взрыва и умотали подобру-поздорову, пока полиция не заявилась.
Но нет. Внизу, на первом этаже – шаги. И тихий гулкий плеск. Как будто кто-то выплескивает жидкость из канистры или большой бутылки: жидкость булькает утробно…
Навскидку, по звуку, Дуся определила, где находится человек – примерно в районе курительной комнаты или библиотеки, вскочила и что есть духу пронеслась до анфилады.
В два прыжка на цыпочках подскочила к двери в спальню Анны. И…
ОСТОЛБЕНЕЛА.
Обе ручки двойной двери в комнату Анюты были крепко-накрепко обмотаны проволокой, связаны между собой. Как и в спальне Дуси, кто-то перекрыл дочери Мирона выход. Только подпирать дверь колом не было надобности: ручки просто обмотали…
Да нет, ужаснулась Евдокия, совсем не просто. Проволоку так перекрутили, что распутать множественные узлы второпях во время пожара… не удалось бы – ни-ко-му.
Увидев эту жуть, представив, как девушка, задыхаясь в дыму, пытается выбраться из запертой комнаты, как мечется в огне, из последних сил стараясь распахнуть окно… Евдокия даже не поверила, что все это ей видится в действительности. ТАКОГО быть не может. Тот, кто намертво зафиксировал дверные ручки, – не человек. Он нелюдь, монстр, чудовище. И это слабо сказано.
Распутывать узлы из алюминиевой проволоки нет времени, за долю секунды поняла Евдокия. «Если сама успею выскочить из дома, брошу камень в окно девушки, привлеку внимание, пускай прыгает – второй этаж, невысоко. Сломает ногу – оттащу до клумбы».
А остальные?..
Сделав шаг в сторону, Евдокия вытянула шею и поглядела на виднеющуюся невдалеке дверь в комнату Инессы.
Ну надо же, какой загадочный сюрприз: выход бабушке никто не закрывал. Землероева пробежала до двери в ее спальню, нажала на изогнутую ручку – заперто с обратной стороны, Инесса Сигизмундовна спит.
