– Ну-ну, – покачал головой авторитет и склонился над столом. – Не очкуй, Дуся, человек ребенка не обидит. Ешь давай. Если помнишь, я перед тобой в долгу, знаю, что Ефремович тогда тебе отбашлял нехило. Но за мной – должок. – Задумчиво поглядел на Евдокию. Как будто знал, что от него сыщики денег бы не взяли. – Сделаешь работу, получишь все сполна.
Евдокия, по правде говоря, предпочла бы заплатить сама, лишь бы избавиться от чести работать на авторитета.
– Александр Сергеевич, а почему вы так уверены, что два покушения не могут быть связаны? Может быть…
– Да потому! – перебивая, разгорячился Саша. – Змея в автомобиле – это не покушение, а хрень собачья! Змея небольшая, я через двадцать минут в больнице был, Толян гадюку врачам в рыло тыкал – мне противоядие кололи! – Миронов расстроенно откинулся на кожаную спинку дивана, поглядел на распухшую руку, скривился.
– Укус змеи вы принимаете за мелкую пакость?
– Этих пакостей за полгода у меня немерено набралось. Обоз и маленькая тележка. Я хочу по-тихому разобраться, найти, кто эту сволочную хрень мастырит. – Дотянулся до папки, переложенной на диван, вынул из бокового кармашка какой-то листок и протянул его Дусе: – Результаты анализов. Месяц назад провел в клинике полное обследование…
Если исключить из рассказа Александра Сергеевича не вполне цензурные определения физиологических расстройств, то дело было в следующем.
В течение довольно продолжительного времени с Александром Сергеевичем происходили удивительные вещи: во время важных деловых мероприятий случался казус – едва приехав на переговоры, Миронов начинал чувствовать непреодолимое желание навестить удобства. Вместо того чтобы сидеть, внимать оппонентам, убеждать, пугать, дела разруливать – Саша мог думать только о том, как бы в штаны не наделать, не оконфузиться.
Подпирало – жуть! За час Мирон мог пробежаться до туалета дважды.
Пару раз переговоры вообще срывались. Среди пацанов пошел слушок, что Саша, мягко говоря, боится конкурентов до мокрых штанов, до медвежьей болезни. Смешки пошли. При виде Мирона глаза отводить начали…
Гнилой базар, вреднейший для авторитета. Александр Сергеевич, по правде говоря, и сам немного призадумался: не сдают ли нервы? не вышел ли в тираж? может, укатали горки, на покой пора?
Решил для начала и очистки совести сходить к мозгоправу.
Посидел пару сеансов в удобном мягком кресле, всякую аналитическую лабуду про маму и папу послушал.
Не помогло.
Пошел к терапевтам. Сдал все анализы. В моче нашли следы сильнейших мочегонных препаратов. Причем, похоже, не совсем аптечных.
– И когда все началось? – выслушав рассказ с красочными подробностями, спросила Евдокия. По всем параметрам, ловко сорванные деловые переговоры и подмоченное реноме тянули на нешуточную пакость. В доме у Мирона действительно завелся ненавистник.
– С нового года, – мрачно произнес авторитет. – Тогда же начался кипеж с соседями.
Второго января, когда к сыну и дочери приехали друзья, на территории домовладения Александра Сергеевича устроили шумный запуск фейерверков.
Пока шутихи и петарды взмывали в воздух, кто-то под шумок обстрелял из пистолета дом соседей напротив, ранил собаку, окно пристройки выбил.
Обстрел велся с территории Мирона. В соседях у Александра Сергеевича был очень и очень непростой господин из нефтянки.
– То, что стреляли из вашего дома, установила полиция? – спросила Евдокия.
– Кому она на хрен нужна. Сами карандаш в пулевой канал на дереве вставили, примерились – стреляли из моего дома, возможно, со второго этажа.
– И кто там был?
– А кто угодно. Гостей понаехало человек сорок – кто где был, не понять, уличные камеры от вспышек хреново работали.
– Экспертизу привлекали? Домашнее оружие с пулями, угодившими в соседний дом, сравнивали?
Евдокия сама не заметила, как погрузилась в Сашины проблемы. Мирон умел рассказывать смачно, выразительно, талантливо утягивал собеседника в нужное для себя русло, как водяной неловкую купальщицу в омут, под затопленные черные коряги.
– Ствол мой, хотя зарегистрирован на брата, лежал в выдвижном ящике письменного стола. Ящик под замком, где ключ – знали только домашние.
– Но сын или дочь могли похвастаться оружием перед друзьями? Кто-то не удержался…
– И по собаке стал палить? – перебил Миронов и покачал головой. – Среди приятелей моих детей нет тупарей и отморозков. Они у меня воспитанные. Теща, типа, в ежовых рукавицах держит. Мне ту историю замять дороже дорогого стало, теперь весь поселок волками смотрит.
Нетривиальное происшествие, задумалась Евдокия. Новогодний праздник, воспитанная молодежь, кто-то тайком забирает пистолет из кабинета хозяина дома, обстреливает соседей, оружие подкладывает назад. Мог ли все это проделать кто-то из гостей?
Вряд ли. Тут Миронов прав. Просматривается либо подготовка и хорошее знание дома, либо хмельное везение абсолютно отмороженного беспредельщика.
А наверняка каждый из гостей был в курсе, у кого в гостях находится. Тут попадешь в собаку, тебе ответом трижды прилетит.
Так что, если рассматривать ситуацию в целом: «неприятности» на деловых переговорах, обстрел соседей, змея в машине, – кто-то заточил на Сашу серьезный зуб. Причем этот кто-то из самого ближнего круга. Миронов, опять-таки, тут прав: подмешивать в еду или напитки мочегонное или слабительное, зная, что хозяин дома именно в этот день направляется на важную встречу, мог только кто-то из домашних.
Ключ от ящика с пистолетом лежал в укромном месте. Змею умудрились подложить в машину за полчаса до отъезда хозяина.
Все четко сходится на доме.
Какая загадка… Евдокия даже зубом прицыкнула – прелесть что за интрига! Мечта любого детектива – не в щелочку подглядывать за постельными утехами, а мозгой шурупить!
Эх, если бы не Саша… Поехала б в тот дом, поковырялась бы в загадках в удовольствие!.. и, может быть, бесплатно…
– Александр Сергеевич, вы говорили о какой-то «крысе» в вашем доме? Насколько мне помнится, покушение на вас произошло где-то в феврале… Может быть, этот человек и в собаку тоже стрелял?
– Нет. Он тут не при делах, – категорически заявил Мирон.
– Уверены? – подняла брови Дуся.
– Его спросили. Он не при делах.
Интересоваться, достаточно ли хорошо спрашивали того человека, Дуся, разумеется, не стала, поскольку хотела крепко спать.
Поежилась – свят, свят, чур меня, – и отхлебнула белого вина. Только вроде бы немного отвлеклась на интересную загадку, глядь – Сашина натура о себе напомнила.
Пора смываться.
– Александр Сергеевич, честно говоря, не знаю, чем могу быть вам полезна…
