– Смешной ты, пап. Думаешь, я этого не знала? – хмыкнула Кристина, украдкой смахивая слезинки с ресниц.
– Откуда?
– Отсюда, – Криста приложила ладошку к груди.
К склепу стал стекаться народ. Мотя с Офелией, Казимир, Зебельман, Галочка и Филарет. Казимир с Филаретом волокли тело Лукина-старшего. Под глазом режиссера сверкал свеженький фингал, но отчего-то Ваньке показалось: этим подарком от Белгородского дело не закончится.
Кристина тут же подхватила Чебурашку, расцеловала и приложила дочку к груди.
Последним прибежал возбужденный Хлебников.
– Вечно я торможу, блин! – недовольно сказал он. – Ведь почти допетрил, что фолиант здесь. Дайте хотя бы в руках подержать, – завороженно глядя на книгу, попросил Пашка. Вцепился в журнал графа Беркутова, помусолил палец и зашуршал пожелтевшими страницами. – Нашел! Нашел рецепт! – завопил Хлебников. – «Возьмите березовый деготь, гвоздичное и касторовое масло, смешайте в равных долях и покройте лошадь целиком, дабы места живого не имела», – зачитал он с выражением. И заржал, как конь. – Жесть! – продолжая хохотать, воскликнул Павел. – Антон Сергеевич, дорогой, стоило ли так напрягаться из-за рецепта обычного репеллента?
Лицо Лукина вытянулось. Режиссер побледнел и осел на траву.
– Молодец граф! – хлопнул в ладоши Казимир. – От такой вони все кровососущие твари разлетелись от конезавода на километр. Вот эпидемия и притихла. Ильин был прав.
– Где он, к слову? – спросил Ванька.
Со стороны конезавода послышался какой-то шум. Все обернулись. С крыши вспорхнула огромная птица, и крик венеролога-изобретателя разорвал тишину.
– Лечу! – вопил во все горло Илья Ильич, размахивая крыльями. – Лечу!!!
