Он скроил невеселую ухмылку, едва дернув толстыми яркими губами, и взглянул на друга.
– Ты тоже так думаешь, Толик?
– Я? – Анохин неуверенно шевельнул широкими плечами. – Да нет поводов для беспокойства. Все обязательства выполняются, деньги капают и будут продолжать капать. Нет, поводов для беспокойства нет.
– Какие вы! – фыркнул со злостью Юра, уперся ладошками в край стола, оттолкнулся и откатился в кресле до самого окна, занимающего большую часть стены. Выглянул на улицу, снова сморщился и закончил-таки свою мысль. – Оптимисты…
– Повода для пессимизма я не вижу, – настырно возразила Анна и сузила глаза, значит, начинала злиться. – Если тебе хочется поныть, выбери для этого другое время. Нам с Толиком некогда.
– Ах, вам с Толиком! – ядовито поддел он и воздел ладошки вверх. – Все, тогда все, не смею задерживать! Можете быть свободны!
Он снова уставился в окно, отвернув от них залившееся ярким румянцем пухлое лицо.
– Начинается… – Анна закатила глаза, резко встала, нарочно громко двинув стулом по полу, и бойко зацокала каблучками к двери. Там она притормозила и оглянулась на мужа. – Когда найдешь в себе силы справиться с желчью и ревностью, позвони. А вообще я на обед. Толик, ты как?
Толик вдавил голову в плечи, сделал ей страшные глаза, покосился на багровые уши друга.
– Нет, я чуть позже, Ань, нам с Юрой есть еще что обсудить.
– Ну, ну! Пошестери перед Юрой!
Жаль, дверью нельзя было хлопнуть – доводчик замечательный стоял, а то бы она шарахнула!
Друзья остались одни.
– Чего ты завелся, Юрец? – Толик осторожно выбрался из-за стола, нервировать Стахова не хотелось. Подошел к нему, дружески потрепал по плечу. – Ну! Что за причина?
Юрий вдруг плечо напряг, а потом и вовсе руку друга скинул, что было новым и непривычным.
– Ты дело, которое я тебе поручил, выполнил? – бесцветным голосом спросил Юра, все еще не поворачиваясь к Толику и продолжая таращиться в окно.
За окном, если честно, было на что взглянуть. Шикарный сквер с фонтаном, дорожками, аккуратно подстриженными деревьями и красивыми скамейками. Даже теперь, в самом начале марта, когда снег превратился в ледяную юшку, а голые ветки напоминали скрученный из черной проволоки шар, там было мило.
Но не настолько, чтобы глазеть туда не моргая.
– Так что с тем делом, которое я тебе поручил, Толя? – Юра сложил пальчики домиком, приблизил к лицу и запыхтел в них, как в дымоход. – Ты сделал, что я тебя просил?
– Ты про дом?
– Я про дом.
– А-а-а, так ты про дом! – Толик небрежно хмыкнул, попятился, опустился на край стола генерального. – А я думал, что ты про дом!
– Что с домом, Толя?! – резко повысил голос Стахов, крутнулся в кресле и устремил на него немигающий взгляд серо-голубых прозрачных глаз. – Ты говорил с хозяйкой? Предложил ей денег, альтернативное жилье? Что ты сделал по этому вопросу, Толя?!
– Ох, господи! Чего ты так кипятишься из-за этого дома, дружище? – Толик наклонился к нему, пытаясь снова дотянуться до плеча друга, но Стахов ловко увернулся. – Был в управе, говорил с замом главы. Толковый мужик, жадный до денег. Все сделает, сказал.
– С хозяйкой говорил?
– Нет.
– Почему? – Глаза Юры становились все прозрачнее и злее.
– Дом был на замке, – соврал Толик.
А что он должен был сказать ему?! Что решил не торопиться? Решил все сначала подробно разузнать, а потом уже лезть к хозяйке с предложениями, от которых, по мнению Стахова, она не должна была отказаться.
Вообще это глупая затея. Зачем Стахову этот дом?! Что в нем такого?! Ну, из бруса, ну, двухэтажный, что дальше-то?! У Юры самого дом за городом почти в тысячу квадратных метров и не этой развалюхе чета. Ладно бы место было козырным, опять же нет.
Толик нарочно сам поехал, не послав помощников. Потому что самому захотелось посмотреть, на что это позарился его друг и соучредитель по совместительству. Посмотрел. И ничего не понял. А не поняв, заволновался. Что-то затеял Стахов за его спиной. Что? Почему сейчас, когда они как раз начали набирать обороты и все пошло на редкость удачно? Анька, по ходу, тоже не в курсе.
– Надо было подождать, пока хозяйка вернется, – напирал Юра, раскрасневшись пуще прежнего, он мог быть румяным часа по три, если волноваться приходилось.
– Зачем? Я все передал заму главы Управы, он поговорит, – небрежно отозвался Анохин.
– А мне не надо, чтобы зам!!! – вдруг заверещал тонко и противно Юрка, оторвал от вращающегося кресла свой зад, наклонившись вперед. – Мне нужно, чтобы это сделал ты!!! И убери свою задницу с моего стола!!!
Что-то с Юркой происходило не то, решил Толик, спасаясь из его кабинета бегством. Может, кризис среднего возраста? Может, с Анькой какие проблемы? Как она его сегодня поддела насчет ревности, а! Никогда прежде так не делала. Наверное, что-то между ними не так. Оттого Юрец и чудит. Еще-то какая причина? Больше не может быть никакой. Детей у них нет, озадачивать некому. В бизнесе все тип-топ. Денег хватает.
– Толечка, подождите, – кинулась за ним следом из приемной секретарша Милочка. Догнала в коридоре, притиснула высокой грудью к стене, зашептала, зашептала. – Ну, когда?! Когда мы с вами снова увидимся, а?! Я не могу забыть… После той ночи, Толечка…
Странная дамочка, решил Толик, вырвавшись из цепких Милочкиных рук после того, как облапал ее и больно поцеловал в шею. Трахается с ним, зовет, не стесняясь никого, Толечкой, а вот на «ты» так и не перешла. Даже в самые пикантные минуты выкает.
Может, она на работе, когда кувыркается с ним в постели, а? Может, Юрец поручил ей его соблазнять и выведывать все самые страшные тайны?
Так нет у него никаких тайн. Почти нет. А что есть, разве он Милочке выболтает?
– Анька, ты где? – позвонил он из лифта Стаховой.
– В кафе, на углу, – ответила она со вздохом. – Ты освободился?
– Угу, уже лечу.
– Как там наш болезный? – спросила она про мужа. – Все еще упивается несуществующими обидами?
– Вроде бы… – И тут он решился, хотя запрет был. – Ань, ты не знаешь, зачем он замутил с покупкой бревенчатого дома в пригороде? – Толик назвал район. – Что за блажь такая?
– Дома??? Какого дома??? – ахнула Аня, значит, ничегошеньки не знала. – Что за фигня, а? На хрена ему какой-то деревянный дом, Толь? Да еще в таком районе? Он что, совсем свихнулся от депрессии своей?!
– А откуда депрессия? – Толик вырвался на улицу, едва успев вставить руки в рукава короткой кожаной куртки на меху, тут же свернул за угол, где была кафешка, полюбившаяся им с Анькой еще со времен студенчества. – Признавайся, на сторону начала бегать, коза?
