— Что, Аленька, наверняка задаешься вопросом: как это он смог проникнуть на территорию моей фирмы и на глазах у охранника натворить такое? Куда подевалась охрана от моего дома? Где они все? Задаешься или нет?
— Ну???
— Так вот поясню, милая, что половина охраны, работающей на тебя, уже давно куплена мною. Давно! А ты, Веруньчик, отчего не спросила: зачем я тебя из больничной койки вытащил?
— Зачем же?
— Да вот думал тебя машиной переехать, а ты, тварь, живучей оказалась. Пришлось выманить. Тут и расквитаемся с тобой. Ты представить себе не можешь, как велико мое желание удавить тебя. Не пристрелить — это слишком просто, а почувствовать твои конвульсии, услышать предсмертный хрип. А ты небось возомнила себе, что я тебя простить захотел, и прибежала, объятая любовью.
Вижу, до сих пор любишь…
И тут случилось неожиданное — Верочка засмеялась. Не истерически, не нервно, а весело, почти безрассудно.
— Голованов, — выдавила она вскоре, оборвав смех. — Ты самый самовлюбленный болван, которого я когда-либо знала. Когда-то я действительно была готова за тобой и в огонь, и в воду. Все прощала, все сносила, но после Сени… Нет, мой милый. Может, ему и нелегко было со мной, но мое сердце рядом с ним, и только. — Она перевела дыхание и, поднявшись, стала отряхиваться. — А сюда я прибежала только из-за нее. Чтобы уберечь от беды. А глаза твои прекрасные давно перестали меня волновать.
— Ишь ты!!! — зашипел Олег, внутренне подбираясь и совсем неожиданно почувствовав, что слова Верки его сильно задели. — Заговорила! А что мне мешает сейчас всадить пулю в твою глупую башку, как думаешь?
— Ты же должен узнать: что я хотела тебе; сообщить… — Нарочито медленно, прядка за прядкой, Верочка начала перебирать волосы, пытаясь вновь придать им первоначальный вид.
— Не тяни, сука! — взревел Олег, щелкнув предохранителем. — Мне плевать на твои глупые тайны!
— Эта тебя обрадует, — поспешила заверить его Вера. — Поверь мне.
— Ну??? — Пистолет поднялся на уровень ее головы и заплясал в его руке, выдавая волнение стрелка.
— Денис жив! — она не хотела говорить это, ей и нельзя было — она дала слово, что оставит все в тайне, но ситуация явно выходила из-под контроля, и Вера поняла — пора.
— Лидка, хоть и не особо умна была… — Вера со скорбью посмотрела в сторону истерзанного трупа. — Но она сразу сообразила, почему я так спокойно услышала от нее новость о твоем воскрешении. Я знала это…
— Я тебе не верю. — Он старался говорить спокойно, но левое веко отчего-то задергалось. — Ты блефуешь.
— Нет.
— Почему он тогда к Альке не пошел? — ухватился он за соломинку. — Она же жена ему.
— Потому что он ей не доверяет, — Верочка пропустила мимо ушей сдавленный всхлип Алевтины и продолжила:
— Иван как-то сумел сообщить ему о том, что ты жив и затеваешь что-то недоброе. Он еще до покушения на него подумывал о побеге, а тут сам черт сыграл ему на руку.
— А почему он ей не доверяет? — Олег все еще не мог поверить в искренность ее слов и криво ухмыльнулся. — От такой любви-то…
— А тут, милый мой, ты руку приложил. Ты развел этих двух людей на разные полюса жизни. Да так, что и не знаю — соединятся ли?..
— Черт!
Олег заметался по гаражу, не забывая следить за настороженными, ставшими бок о бок женщинами. То, что преподнесла ему Верка, мало походило на реальность, но чем черт не шутит! Может, и вправду Денис сумел спастись. Хотя, как он смог это сделать? Олегу сообщили по его каналам, что пожар был адским, охватив сразу четыре помещения и отрезав заключенным все пути к спасению. Как же ему это удалось? Не желая больше мучиться неведением, он выпалил вслух:
— Как ему удалось спастись?
— А ты у меня спроси. — Мужской голос, раздавшийся не от двери, а откуда-то из самой сердцевины этого бетонного монолитного строения, казалось, парализовал волю всех присутствующих. — Спроси у меня… Думаю, мне есть, что тебе рассказать…
Глава 34
Впервые в жизни Денису стало страшно по-настоящему, когда кумовская шестерка передал ему записку с воли. Он долго вчитывался в лаконичную запись, словно пытался увидеть между строк что-то обнадеживающее и не столь ужасное.
Записка гласила: "Голованов жив. Твой срок — его рук дело. Сенька нейтрализован.
Я болен. Алевтине грозит что-то страшное.
Думай…"
А что тут придумаешь, когда день и ночь похожи друг на друга за этим забором с двумя рядами колючей проволоки. Что предпринять, когда жизнью твоей распоряжается мрачный охранник, светлеющий лицом лишь в моменты подачек.
Денис скрипел зубами от бессилия. Маялся от бездействия, но дело с мертвой точки не сдвигалось. Иногда, в моменты особенно острого отчаяния, он принимался уговаривать себя: что, мол, душу-то рвать из-за нее. Она ни письмом, ни звонком не дает о себе знать.
Ни разу не приехала, когда предоставлялась прекрасная возможность для трехдневного свидания. Что же ему-то забивать себе голову ее проблемами? Но сердце диктовало свою волю. Оно ныло денно и нощно при мысли о жене. Мало ему было тоски по ней, так еще теперь и страху прибавилось.
Развязка нагрянула неожиданно, и все опять в лице того же самого человека. Он вошел в камеру со шваброй и ведром и принялся мыть полы, насвистывая воровскую заезженную песенку. Денис, поначалу даже не понявший, из-за чего тот все время крутится рядом с его койкой, читал раз, наверное, в седьмой журнал «Автомир». Он лениво листал страницу за страницей и едва не пропустил тот момент, когда в изголовье ему упала скомканная в малюсенький шарик записка. Мгновенно среагировав, он аккуратно перевернулся набок, накрыл записку щекой и вроде бы устало прикрыл глаза. Меры предосторожности никому еще" здесь не помешали. В месте этом жили по законам волчьей стаи, и довериться кому-то мог разве что идиот.
«Завтра не ходи в мастерские. Будет пожар. Тебя заказали».
Вот так так… Кому же он понадобился?
Уж не тому ли Голованову? Но нет. Он мог убить его еще в ту ночь, когда Денис лежал в беспамятстве рядом с истерзанным трупом.
Значит, кто-то еще. Но кто?
Да… Лежа на этой койке, правды не узнаешь. Она, конечно же, доберется сюда по тюремному телеграфу, но когда?.. Надо бежать.
И бежать именно в момент пожара. Будет хаос, паника. Будут в конце концов пожарные машины. И вот они-то и должны сослужить добрую службу…
Денис едва не упустил удобный для всего задуманного момент, дольше обычного провозившись со станком. Затем, сказавшись больным, он сложил инструмент в свой шкаф и пошел в туалет. Здесь они и столкнулись.
Мужчина стоял к нему спиной, методично намыливая кисти. Он не поднимал головы и не повернулся на звук открываемой двери, что было подозрительно. Ни один зэк так не сделает, ему всегда необходимо знать — кто за его спиной.
