– Странное название, но кормят там, кажется, неплохо.
– Пробовать не буду, – сказал сэр Эдвард. – Но хоть мое
детство прошло очень давно, я хорошо помню песенки, которые мне пела моя няня.
Одна из них называлась: «Песенка за шесть пенсов».
За песню полный ржи карман
Насыпать я готов.
Кондитер раз запек в пирог
Две дюжины дроздов.
Остальное нас сейчас не интересует. – Сэр Эдвард резко
повернулся.
– Куда вы? – удивленно спросил молодой человек.
– Возвращаюсь в ваш дом, мой мальчик.
Они шли молча. Мэттью не сводил с адвоката удивленных глаз.
Войдя в гостиную, сэр Эдвард открыл ящик стола, достал
черную бархатную сумочку и пристально посмотрел на Мэттью. Молодой человек
понял это как знак и неохотно вышел.
Тогда адвокат высыпал мелочь на стол и обрадованно кивнул:
память его не обманула. Он встал и позвонил. Вошла Марта.
– Насколько я помню, вы мне рассказывали о небольшой
размолвке с вашей хозяйкой из-за новой шестипенсовой монетки?
– Да, сэр.
– Интересно, как могло так получиться, что этой монеты в
сумочке нет?
Служанка ошеломленно смотрела на сэра Эдварда.
– Вы понимаете? Кто-то пришел в этот дом в тот вечер...
Кто-то, кому ваша хозяйка дала шесть пенсов... И скорее всего, в обмен на это.
– Он быстро вытянул руку, показывая на листок бумаги со стихами «Жалоба безработного».
И одного взгляда на лицо старухи было достаточно, чтобы в следующий миг
сказать: – Вы проиграли, Марта. Теперь говорите все. Это лучшее, что вы можете
сделать.
Она опустилась на стул. Слезы так и текли по ее щекам.
– Это правда... звонок едва тенькнул, и я не была уверена,
но потом подумала, что надо бы посмотреть, кто пришел. Я вышла из кухни, как
раз когда он ее ударил. На столе лежала пачка пятифунтовых купюр. Он пошел на
это ради них... Она ему открыла, и он решил, что она одна в доме. Я даже не
могла закричать: была словно парализована ужасом. Когда он повернулся, я его
узнала... своего сына... своего мальчика... Он всегда был дурным. Я отдавала
ему все деньги, какие только зарабатывала. Он уже два раза сидел в тюрьме и,
видно, шел ко мне тогда. Мисс Крэбтри, видя, что я не отвечаю на звонок, пошла
открыть сама. Он был захвачен врасплох и, наверное, достал из кармана этот
стишок. Слушаясь только своего доброго сердца, она впустила его, чтобы дать ему
шесть пенсов. А пачка банкнотов лежала на столе. Дьявол овладел моим Беном, и
он убил мисс Крэбтри.
– А потом?
– Что я могла сделать, сэр? Он плоть от моей плоти! С отцом
нам тоже не повезло, никудышный человек, а Бен похож на отца... но ведь он мой
сын!.. Я вытолкала его тогда и вернулась в кухню, где, как обычно, готовила
обед... Я так старалась не лгать вам, сэр!..
Адвокат встал.
– Бедная женщина, – сказал он с сочувствием. – Мне очень
жаль вас, но правосудие пойдет по его следам.
– Он покинул страну, сэр. И я не знаю, куда он отправился.
– Он надеется избежать виселицы? Как бы не так! И не
надейтесь на это. Пошлите ко мне мисс Магдален, Марта.
– Вы бесподобны! – вскричала девушка, когда адвокат кончил
свой рассказ. – Вы спасли нас. Как мне вас благодарить?
Сэр Эдвард улыбнулся и дружески похлопал ее по руке. Он
чувствовал себя в этот момент истинно великим человеком. А все эта маленькая
Магдален с «Силлурика» и свежесть ее семнадцати лет!
– В следующий раз, когда вам понадобится друг...
– Я приду к вам! – не дала она договорить ему.
– Нет, нет! – вскричал сэр Эдвард, искренне встревоженный. –
От этого я вам советую воздержаться: идите за советом к более молодому
адвокату.
Избавившись наконец от трогательного прощания со всеми
членами семейства, он опустился на сиденье такси и облегченно вздохнул: ведь
даже самое свежее очарование юности не шло ни в какое сравнение с прекрасной
библиотекой по криминалистике.
Такси, как всегда, остановилось в милом его сердцу тупичке,
в его надежном убежище от шума света.
Глава 5
Метаморфоза Эдварда Робинсона
«Одним движением сильных рук Билл поднял ее и прижал к
груди. Она едва слышно застонала и подставила ему губы, которые в пламенном
поцелуе слились с его губами...»
Эдвард Робинсон вздохнул, отложил пухлый роман «Когда любовь
– королева» и посмотрел в окно. Вот это был мужчина! Эдвард Робинсон завидовал
Биллу, его мускулам, его мощному очарованию и его просто-таки ужасающим страстям.
Он снова взял книгу в руки, прочитал описание гордой маркизы Бианки (которая
так хорошо целовалась!). Ее красота была всемогуща, ее обольстительность так
обжигала, что самые сильные мужчины, потеряв от любви голову, падали к ее
ногам.
– Конечно, все это вздор, – говорил себе Эдвард, – но
все-таки хотелось бы знать...
В его глазах горела зависть. Существует ли где-то мир
романтических приключений с женщинами несказанной красоты? Бывает ли такая
любовь, пожирающая, как пламя?
– Вот это жизнь, настоящая жизнь...
По большому счету, Эдварду нечего было жаловаться на судьбу.
У него было прекрасное положение служащего в крупном предприятии, отличное
здоровье, полная независимость, и он был обручен с Мод.
При одном воспоминании о Мод его лицо омрачилось. Он даже
самому себе не хотел признаваться, что побаивался ее. Он любил ее, да, любил!
Как сейчас помнит трепет, который охватил его при одном взгляде на ее белую
шею, когда он впервые с ней встретился. Он пошел в кино, сидел позади нее с
приятелем, который был знаком с ней и представил его ей. Бесспорно, Мод была
по-настоящему приятна: красива, умна, умела себя вести. И, похоже, всегда была
права. Все говорило о том, что из нее выйдет со временем прекрасная жена.
Интересно, а маркиза Бианка могла бы стать хорошей женой?
Эдвард очень сомневался на этот счет. Трудно было представить себе
обольстительну?? Бианку, с ее малиновыми губами и пышными формами, штопающей
носки великолепному Биллу.
Бианка – женщина для романа.
Мод и он составят счастливую пару. У нее столько здравого
смысла...
Однако он хотел, чтобы она была чуть мягче, чуть реже делала
бы ему замечания.
Но он знал, что Мод всегда поступала разумно. Эдвард,
конечно, тоже не был безрассудным, но иногда... Вот, скажем, он хотел бы
сыграть свадьбу на Рождество, а Мод доказывала, что разумнее немного
подождать... ну, скажем, год или два. Он зарабатывал не очень-то много, но
купил ей дорогое кольцо. Мод пришла в ужас от этого и заставила его обменять
кольцо на более дешевое.
