Эвелина громко хлопнула дверью перед моим носом. Прекрасно. Цель достигнута. Мой «жучок» торчал в нижней части кресла мадам Раневич.
Я села в свою машину, сняла уродливый рыжий парик. Спектакль окончен. Теперь крохотные микрофончики стояли дома у всех участников драмы. Я могу слышать, о чем говорят эти люди, быть в курсе их дел. Вот этим и предстоит мне заняться в ближайшие дни.
Весь воскресный день я провела возле «прослушки», торча под окнами то Андрея, то Николая, то мадам Раневич. Но ничего особо интересного мне узнать так и не удалось. Никто не ходил друг другу в гости, звонков было мало. После обеда и до самого вечера Эвелина делала вояж по магазинам, Андрей сидел за своим компом. Чем занимался Николай, сказать было трудно. В «прослушке» была абсолютная тишина. Может, он ушел к кому-то в гости? Или тоже устроил себе шопинг, как его бывшая подружка? Хотя, думаю, вряд ли. На одержимого шопоманией он не был похож.
Так или иначе, но в воскресенье мне не удалось получить интересных для себя сведений, и уже поздним вечером, голодная и уставшая, я отправилась домой.
Глава 8
В понедельник утром я, как часто со мной бывало, не спешила вылезти из-под теплого одеяла. За окном была великолепная майская погода: ласково светило солнышко, звонко щебетали птицы на вовсю зеленеющих деревьях. Кончалась весна. В моей спальне было прохладно. С приходом мая мы с дедом перестали топить камин, и довольно холодные пока еще ночи остужали наш дом.
Я долго лежала и размышляла.
Пожалуй, сегодня надо позвонить Лене Удовиченко. Рассказать о новых открывшихся обстоятельствах дела. Может, он все-таки возьмется за него как следует и найдет настоящего преступника? Вот было бы здорово, если бы этого подонка наказал закон! И мне не надо было бы тогда часами просиживать возле «прослушки» и ломать голову над этим делом... Пожалуй, я занялась бы вместе с дедом благоустройством нашего двора. Конечно, еще в апреле Ариша выгреб старые листья из-под деревьев и кустов смородины, потом мы пригласили садовника, который полдня лазал по нашим деревьям и обрезал на них ненужные ветки. Когда они высохли, мы с дедом сожгли их прямо во дворе, поджарив на углях сардельки. Но на этом наш трудовой пыл иссяк, мы снова забросили участок. А зря. Уже пора сажать некоторые цветы и полоть вылезшую в самых неподходящих местах сорную траву.
Я отправилась завтракать и на кухне на столе нашла записку, которая извещала меня, что мой дед, Аристарх Владиленович, отбыл вчера вечером для проведения уик-энда на даче своего приятеля. Ожидаются ловля рыбы, уха на берегу, баня и тому подобные увеселительные мероприятия. Да, дед молодец! Бросил меня здесь одну, а сам будет развлекаться на природе. Ну что ж, делать нечего, брошу все силы на раскрытие преступления века.
Я, как обычно, заварила кофе и включила тостер. Румяные горячие хлебцы бодро выскакивали из него, наполняя кухню аппетитным запахом.
После завтрака я приняла душ, потом высушила волосы феном и только после этого села к телефонному аппарату. Часы на стене показывали уже полдень, рабочий день был в самом разгаре. Я набрала служебный номер капитана Удовиченко.
– Лень, привет. Это Полина. Как твои «ничего»?
– Нормально. А твои?
– Сойдет. Лень, я хотела поговорить с тобой насчет дела, которое ты ведешь.
– Напомни, какое именно, у меня их несколько.
– Того, где женщину обварили кипятком. Лютикову Ярославу Львовну. Ну я еще статью пишу про это...
– Ах это!.. Лютикова... Так я его закрыл.
– Как закрыл? В каком смысле? Передал в суд?
– Нет, Полин. Совсем закрыл. Там появились новые данные... Долго объяснять. Короче, эта Лютикова сама виновата. Она сама обварилась.
Я не поверила своим ушам. Ярослава Львовна сама себя обварила? Прямо вот так от груди до пят лила на себя кипяток? Она что, изощренная мазохистка?
– Лень, ты сегодня хорошо выспался?
– Ты на что намекаешь? Я, по-твоему, что-то делаю не то? Говорю же: новые данные, обварилась сама... Эксперт подтвердил.
– Удовиченко, скажи прямо: с чего вдруг ты отказался от ведения дела? У тебя что-то случилось?
– Случилось, Полина, и еще как случилось! У меня хорошие новости: меня переводят в областной центр.
– Кем?
– Следователем, в одно из районных отделений.
Ну вот, приехали! Удовиченко переводят в областной центр. А как известно, просто так туда никого не забирают. Значит, у Леонида «наверху» появилась... как бы это сказать... «волосатая рука». Конечно, о таких вещах не спрашивают, и по телефону тем более, только я ведь и сама могу догадаться.
– Лень, а как же твои дела?
– Сдал, разумеется. Три сдал другим следователям. А то, о котором ты хотела поведать миру, закрыл. Я же тебе говорил, Казакова: не берись ты писать о такой ерунде. Там дело яйца выеденного не стоит. Что, зависла теперь со своей статьей?
– Зависла. Теперь главред меня четвертует...
– И правильно сделает. Не надо было браться за такую хилую тему. Но ты не горюй, я тебя познакомлю с одним лейтенантом (кстати, неженатым!), он тебе подкинет другой материальчик, поинтереснее. Про наркотики пойдет? Среди малолетних.
– Про наркотики я уже писала, – упавшим голосом сказала я.
– А ты еще напиши. Эта тема всегда актуальна. У нас знаешь, какой процент наркозависимых?
– Лень, я вообще-то тебе хотела сказать, что в деле Лютиковой появилось кое-что новое и весьма интересное. Его нельзя закрывать. Я, кажется, знаю, кто ее убил...
– Казакова! Ты что, хочешь испортить мне отъезд? Нет, ну в самом деле, я только что сдал дела, все оформил, подчистил... э-э... я хотел сказать, подписал.... Тесть меня торопит: давай оформляй все скорее...
– Так тебя тесть переводит в центр?
– Не без этого. Он у меня такой – со связями!
– Да, я вижу, тебе действительно недосуг. К чемоданам уже ножки приделал?
– Естественно! У меня дома жена вещи собирает. Мне тоже тут кое-что надо доделать. Все-таки последний день на работе...
Как он, однако, быстро все устроил. И дела уже сдал, и лыжи в областной центр навострил. Шустрый парень, оказывается, этот Леня Удовиченко, а я и не знала.
– Что ж, Леня, счастливого тебе пути. Трудись там на благо родины.
– И тебе счастливо здесь оставаться, Полина. Я тебе позвоню, как устроюсь. Давай, Казакова, не кисни здесь, в захолустье!
В трубке раздались короткие противные гудки.
Да, все-таки не получилось решить это дело законным путем. Милиции оно не нужно. У Лени теперь другой масштаб, «захолустные» делишки мелкого пошиба его уже не интересуют. Вряд ли кто-то вообще захочет копаться в закрытом деле. Отвязались. Как говорится, баба с возу...
