Они взяли Андрея за руки и за ноги и потащили куда-то в сторону складов. Все довольно быстро растворились в темноте.
Я осталась на пустыре одна. Было довольно жутковато. Снова тоскливо завыла собака, ее сольный концерт подхватила другая...
Я села в машину. Пару минут над пустырем висела зловещая тишина. Ну уж нет. Уезжать я не собираюсь. Я вычислила убийцу, я буду и свидетелем приведения приговора в исполнение. Я вышла из машины и направилась в ту сторону, где скрылись в темноте Николай с Абрикосом. Под ноги все время попадались какие-то булыжники и выброшенный хлам, я спотыкалась, но продолжала идти вперед. Наконец в темноте мелькнуло что-то живое: я вгляделась пристальнее и сумела рассмотреть темные силуэты. Я достала свой мобильник и включила камеру. Я даже не рассчитывала, что будет что-то видно, главное – записывался разговор.
– Что, очухался? – услышала я голос Николая. – Не ожидал, гаденыш?..
– Дядь Коль, я... ты... Зачем мы здесь?
– Не догадываешься? – Голос Николая был просто зловещим.
– Что вы собираетесь делать?
– Я хочу поквитаться за сестру...
– Н-нет... не надо...
– Признавайся: это ты ее?.. Да не вздумай врать! У нас есть запись твоего телефонного разговора...
– Дядь Коль... прости! Я... не хотел... Пощади!
– А почему ты ее не пощадил, гаденыш? Или она мало дала тебе? В хорошей квартире жил, как человек, институт окончил, который она тебе оплачивала... Что, не терпелось скорее занять квартирку? Не мог дождаться, пока она... своей смертью...
– Дядя Коля! Я больше не буду!..
– Само собой не будешь! Второй матери у тебя нет.
Я не то что увидела, скорее почувствовала возню, кряхтенье...
– Не надо! – закричал Андрей, но тут же, похоже, получил удар – тупой звук раздался в темноте. Снова началась возня. Я выключила мобильник и, спотыкаясь, пошла к своей машине. Села на свое сиденье, выжала сцепление и начала разворачивать свой «Мини Купер». Моя миссия на этом, считаю, закончилась. Домой, домой, отдыхать!
Вдруг тишину разорвал дикий истошный вопль. Я вздрогнула. Кажется, это был голос Андрея. Он кричал так, что у меня по коже побежали мурашки. Я надавила на педаль газа и с максимальной скоростью, которую только могла выжать из своего боевого друга, понеслась в сторону коттеджного поселка...
* * *
Ариша заявился на другой день к обеду. Загоревший, повеселевший, в высоких рыбацких сапогах и старом свитере, он совсем не был похож на себя, аристократичного и утонченного интеллигента. Дед торжественно поставил на пол железное ведро, в котором плескалось несколько некрупных рыбин, и гордо сказал:
– Полетт, сегодняшний обед я добыл сам! Зажарь этих карасиков, пожалуйста.
Я посмотрела на плескавшихся в ведре чудовищ с красными плавниками и выпученными глазами. Казалось, они все смотрят на меня так жалостливо, разевают рот, желая что-то сказать, но у них ничего не получается. А еще им, по-моему, было очень тесно в ведре, и мне захотелось выпустить их хотя бы в ванну. Я протянула руку и потрогала одну рыбку. Ее спина была скользкая и холодная. Мне стало неприятно.
– Дед, а можно эту рыбу как-нибудь... не жарить?
– Что значит не жарить? Почему? – удивился Ариша. – Она хорошая, свежая! Видишь: еще даже живая! Я ее только что поймал, рано утром.
– Вот именно, потому что живая... Жалко ведь...
– Кого? Рыбу? Полетт, да ты что! Мы у Пал Палыча жарили именно живую. Ловили, быстро чистили, в муке валяли – и на сковороду! Это же самое лакомое, что может быть! Она лежит, жарится, а хвостом еще бьет! А если ее еще под холодную водочку да полить сверху жареным луком... Мм... Вкуснотища!
Дед причмокнул губами, показывая мне, как неимоверно вкусна жареная живая рыба. Я четко представила себе эту картину и, почувствовав приступ тошноты, быстро вышла из кухни.
– Полетт, ты что? Ты случайно не болеешь?
Я даже обрадовалась такому повороту дела. Правильно, я болею. Мне плохо. Под этим предлогом можно отказаться от процесса убийства рыбы. Я поднялась к себе в комнату и легла на кровать. Через минуту дед вошел ко мне. Он сел рядом со мной и положил свою ладонь на мой лоб.
– А голова не горячая. Полетт, ты как сегодня спала?
– Плохо.
– Тогда лежи. Никуда рыба не денется... из ведра. Я переоденусь и все сделаю сам. Лежи, лежи, дочка, отдыхай. Может, тебе что-то надо?
Мне стало даже неудобно, что я так расстроила дедулю своей мнимой болезнью. Кажется, я переиграла.
– Ничего, Ариша, ты не беспокойся. Мне не так уж плохо, просто у меня слабость... Я полежу – и все пройдет.
– Это авитаминоз. Весна! Тебе следует есть как можно больше витаминов, – заключил дед, выходя из комнаты.
Я не любила врать. Хотя иногда приходилось. В детстве мама с папой всегда говорили мне, что ложь – это очень плохо. Лгут только бессовестные люди. Став взрослой, я иногда была вынуждена прибегать к этому приему. Тогда я поняла, что лгать, конечно, не слишком-то хорошо, но бывают в жизни такие ситуации, когда без обмана – увы! – просто не обойтись. В частности, и в моей робингудовской деятельности ложь помогала мне довольно часто. Хотя, надо признать, солгав, я всегда краснела. В душе.
Лежа в постели, я почувствовала доносящиеся из кухни одурманивающие запахи. Надо сказать, готовить Ариша не любил, но если уж брался за это дело, разумеется, по необходимости, то делал его просто отменно. Вскоре запах жареной рыбы стал настолько манящим, что я не выдержала и встала с постели. Болезнь болезнью, но подкрепиться никогда не помешает. Я стала спускаться на первый этаж в кухню.
Звонок, раздавшийся в прихожей совершенно неожиданно, заставил меня вздрогнуть. Кто это? Мы с дедом сегодня никого в гости не ждали.
Я открыла дверь и увидела свою подругу Алину Нечаеву. Она, практически отстранив меня, ворвалась в наш дом как вихрь.
– Так, так! Чем это у вас тут пахнет? Неужели рыбой? Ну вы даете! Откуда?
Резонный вопрос. Действительно, откуда у нас в доме может пахнуть рыбой? Я всегда думала, что пищевые запахи всегда идут из кухни. Но, может, Нечаева считает иначе?
– Ты проходи... – только и успела сказать я, как подруга была уже возле раковины. Она наскоро вымыла руки и уселась за стол.
– Угощать будете?
Как можно было не угощать человека, сидящего за столом в позе голодного сфинкса?!
– Давайте сегодня я буду шеф-поваром, – предложил Ариша.
Возражать никто не стал.
– Я угощу вас такими вкусными карасиками, что вы пальчики оближете!
Перед нами появились тарелки и вилки для рыбы. Потом новоявленный шеф-повар водрузил на середину стола большую чугунную сковороду с пузырящимся маслом. В ней лежали караси с такой золотистой корочкой, что один ее вид приводил в действие все желудочные соки. Я почувствовала, как рот наполняется слюной.
