– С какой подругой? Что случилось-то?
Я рассказала все, что услышала. Теперь он смотрел на меня растерянно.
– И что, по-вашему, это может значить?
– Что моя подруга Алина влипла во что-то нехорошее... Черт! – вдруг вырвалось у меня, – она же поехала смотреть перстень!
– Какой перстень, Полина?
– Ведьмин, с турмалином... Так, сейчас...
Я стала набирать Алинин номер, но он был недоступен.
– Кажется, ее телефон отключили... Николай, моя подруга попала в беду, это точно! Надо срочно что-то предпринять...
– А куда она поехала смотреть перстень?
– Откуда я знаю?! Она не сказала... Значит, так, – я встала, – расплатитесь с официантом, мы уходим. Я буду ждать вас в своей машине на стоянке.
Я буквально выбежала из ресторана.
* * *
Мы с Николаем ехали по городу. Хорошо, что машин было мало, так как был уже вечер. Я старалась не превышать скорость и соблюдать все правила движения, даже самые дурацкие, так как была все-таки не совсем трезва. Конечно, те несколько глотков вина, которые я успела выпить в ресторане, никоим образом не повлияли на мое умение водить машину, но инспектору ГИБДД это невозможно будет доказать. Николай сидел рядом. Он, как водитель с большим стажем, подсказывал мне, когда надо тормозить и куда поворачивать. Меня это страшно раздражало, и я огрызнулась:
– В своей машине командуй!
– А ты не заметила помеху справа!
– Заметила!
– А почему тогда не пропустила?
– Потому что я тороплюсь, мне подругу спасать надо, а если он на две с половиной секунды позже домой приедет, с ним ничего не случится!
– А если бы рядом гаишники были?
– Я здесь сто раз проезжала, они никогда здесь не стоят. Я точно знаю, где их можно встретить, и в тех местах я всегда езжу осторожно.
– Ну и логика у тебя!
Мы мчались к Вите Шило. Электронщик, снабжающий меня «жучками», «прослушками» и «серыми» мобилами, был дома. Я созвонилась с ним по дороге и объяснила, что случилось. Мы договорились, что я подъеду к нему, а он «пробьет» мне Алинин номер. Витя уверил меня, что по номеру сможет определить местонахождение владельца телефона. Возле дома электронщика я выскочила из машины и бегом вбежала в подъезд.
Он открыл дверь и, не здороваясь, отступил в глубь коридора. Я буквально влетела в его комнату.
Шило уселся за свой комп, занес руки над клавиатурой.
– Диктуй номер! – командовал он.
Я назвала номер Нечаевой. Витины руки забегали по клавиатуре, на экране монитора показалась какая-то схема.
– Витя, а ты точно сможешь определить, где сейчас владелец телефона? – волновалась я.
– У меня – ментовская программа! – с гордостью объявил Витя. – Я вскрыл все их коды и пароли! Только сегодня скачал! Повезло тебе.
Витя продолжал нажимать кнопки, схема менялась, увеличивалась, уменьшалась, появились какие-то таблицы...
– Когда она звонила? Точное время!
Я посмотрела на часы на мобильнике:
– Двадцать тридцать одна...
Витины пальцы снова забегали по «клаве».
– Вот! – наконец произнес он.
Я вперилась в экран, но ничего не смогла понять.
– Что это?
– Схема. Это – город, но здесь ее нет. Видишь, крестик? Это наш «объект». Он – за пределами города.
– Алина за городом? В такой поздний час? Не может быть! Что она делает ночью в степи?! Или в лесу...
– Это ты у нее сама спросишь, когда найдешь. Программа на такие вопросы ответить не может. Смотри...
Витя снова защелкал по клавиатуре. Картинка увеличилась, появились какие-то квадратики, линии, кружочки...
– Что это? – спросила я.
– Географию надо было учить в школе, – съязвил Витя, – это – план местности. Вот это – деревня Кукушкино. Твоя подруга здесь.
– А точнее можешь сказать? Кукушкино большое. В каком она доме?
– А что она делает, тебе не рассказать? Многого хочешь.
– Но она точно там?
– Обижаешь! – Витя презрительно скривил губы.
– Хорошо. Приеду, потом рассчитаемся, – бросила я, убегая.
* * *
Мы мчались по дороге, ведущей в деревню Кукушкино. Вокруг темнели поля и лес.
– Интересно, где мы там будем ее искать?
Я думала, что я об этом подумала, но, оказалось, спросила вслух. Николай тотчас откликнулся:
– Главное – приехать на место, а там разберемся.
– Хорошенькое дело! Пока мы доедем, будет уже ночь. В деревнях, насколько я знаю, рано ложатся спать. У кого мы будем спрашивать про девушку, приехавшую днем из города?
– Полина, я так толком и не понял, зачем твоя подруга отправилась в эту деревню?
– Я же сказала: перстень посмотреть. Такой, как у твоей сестры. Она прочитала объявление в газете, что продается перстень с турмалином. Моя подруга просто помешана на таких вещах. Не то что в Кукушкино, на край света отправится за каким-нибудь редким камушком.
– Кукушкино, Кукушкино... Что-то мне знакомо это название, но с чем оно связано, не могу вспомнить...
– Давай, Николай, вспоминай. Вдруг пригодится?
– Да что-то не получается... Но я вспомню... потом...
– Потом может быть поздно. Смотри, подъезжаем уже.
Мы увидели дорожный знак «Населенный пункт «Кукушкино». Я поехала по главной улице, вертя головой по сторонам. Вокруг были одноэтажные дома, некоторые деревянные, но большей частью кирпичные. В одних горели огни в окнах, в других было уже темно.
– Может, начать стучать в окна и спрашивать всех жителей подряд? Вдруг кто-то видел, к кому заходила моя Алинка?
Мы добрались до небольшой площади. Она была перед белым домом в четыре окна. Рядом с дверью висело несколько табличек: «Правление товарищества», «Почта», «Телеграф». Я остановила здесь машину и вышла из нее. Огляделась. Вокруг не было ни души. Где-то играла гитара, высокий мальчишеский голос пел песню:
– ...Покутить, поорать наши школьные песни и сказать со слезами потом...
Нестройный хор, фальшивя, подхватил:
– ...Давай по стакану «Агдама» за нас, за десятый «А» класс. Пускай жизнь – упрямая дама, но мы упрямей в тысячу раз!..
– Надо наведаться к этим артистам, – сказал Николай, выходя из машины, – может, кто-то из них ее видел?
Мы поставили «Мини Купер» на сигнализацию и отправились искать компанию молодых людей с гитарой. Они сидели на лавочке возле одного из домов. Их было человек шесть-семь. Тот, что сидел в середине, держал на коленях гитару, остальные расположились вокруг него. В руках у ребят были алюминиевые банки не то пива, не то какого-то энергетического напитка. Было ощущение, что вся шлеп-компания находилась слегка под кайфом.
