– Николай, теперь я отвезу домой тебя, – сказала я.
– Что? Нет, не надо, я уже достаточно большой мальчик, я на такси...
– Я еще не все тебе рассказала. Не хотела при Алине...
Я достала из кармана перстень и протянула Николаю. Он взял его осторожно, рассмотрел и горько усмехнулся:
– Да, это он. Вот здесь, внутри, есть вензель «П.Т.С.», видишь?
– Что это значит?
– Понятия не имею, – пожал Николай плечами.
– Хорошо, что он нашелся.
– Нашелся! Это ты его нашла. Спасибо тебе, Полина! Кстати, как тебе это удалось?
– Заворожный устыдился своего поступка и отдал его мне с извинениями.
– Ну-ну... Еще раз спасибо. Теперь это – память о сестре и маме.
– Николай, чтобы с ним и с тобой ничего по дороге не случилось, давай-ка я доставлю вас прямо домой, – сказала я, выжав сцепление.
Солдатенков еще пытался отнекиваться, но я не очень-то обращала на это внимания.
Я остановила машину возле двери подъезда Николая, но он не торопился вылезать из машины.
– Полина, время позднее, как ты поедешь по городу одна?
– Как всегда ездила. Не в первый раз, – усмехнулась я.
– Но ведь сейчас – глубокая ночь! На улицах никого... Я боюсь за тебя.
– Что ты предлагаешь?
– Оставайся у меня. Ляжешь в комнате сестры...
Я отрицательно мотнула головой, Николай взял меня за руку.
– Полина, помнишь, в ресторане я хотел сказать тебе кое-что, но мне не дали. Зазвонил твой мобильник, ты извинилась и включила его. А потом завертелась эта карусель со спасением твоей подруги... А я хотел тогда сказать тебе, что я...
Заиграла мелодия на моем мобильнике. Николай чертыхнулся и отпустил мою руку. Это была Алина. Я снова извинилась перед Николаем.
– Полина! Я же забыла тебе сказать! Как приедешь домой, приложи к голове пирамидку из оникса. Она холодная, это очень поможет: уменьшит боль и отек спадет быстрее... А утром обязательно помедитируй с ней... Слышишь? Обязательно помедитируй. Надо восстановить душевное равновесие и прийти к гармонии...
– Хорошо, Алина, спасибо за совет! Обязательно так и сделаю.
Я выключила телефон и посмотрела на Николая.
– Тебе не кажется, что это – знаки? Второй раз... Может, и не надо ничего говорить?
Николай молча вышел из машины, хлопнув дверцей.
* * *
...Я приехала домой, когда уже начало светать. На цыпочках зашла в прихожую, включила свет, разулась. Прислушалась. В доме была мертвая тишина. Очевидно, Ариша спит сном младенца и даже не подозревает, какие с его внучкой происходят опасные приключения. В самом деле, ведь сегодня я могла запросто погибнуть. Я повесила на крючок ветровку и уже собралась на цыпочках подняться на второй этаж. Я даже выключила свет в прихожей и в темноте практически на ощупь направилась к лестнице. Вдруг тихо щелкнул замок входной двери. Я замерла. Замок щелкнул еще раз, дверь стала тихо приоткрываться. Меня словно парализовало. Я застыла как каменное изваяние, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Опасные приключения продолжаются? Мало их сегодня выпало на мою долю?!
Из приоткрывшейся двери протянулась черная рука, поползла по стене, ощупывая все на своем пути. Добралась до выключателя, щелкнула им. В прихожей стразу стало светло. В дверь так же, как и я, на цыпочках, зашел Ариша. Я уперла руки в бока и начала постукивать ступней по полу. Дед, увидев меня, от неожиданности вздрогнул:
– Полетт?! А-а... Ты разве не спишь?
– Странный вопрос, дедуля. Если я стою здесь перед тобой, то, очевидно же, что не сплю! Это значит, ты у нас в четвертом часу утра являешься домой, да?! А кто обещал приходить не позднее одиннадцати? А у кого это не очень хорошая кардиограмма и кому врач рекомендовал соблюдать режим?
Ариша удивленно посмотрел на свои наручные часы:
– Как?! Четвертый час?! Не может быть! Я думал еще только начало двенадцатого...
– Не умеешь ты притворяться!
– Подожди. А почему ты не в постели? Одетая...
– Тебя дожидаюсь, гулена! Мне было интересно, во сколько ты приходишь домой?
– В вечернем платье? А что это, кстати, у тебя на подоле? Никак солома? Откуда?
Пришла моя пора смутиться.
– Солома? Не может быть...
Я оглядела себя. Платье действительно было в сене, оно даже прилипло к подошвам туфель, стоящих у двери.
– Я так понимаю, настала моя очередь задавать тебе вопросы? Ты ведь тоже только что пришла домой? Полетт! Под утро! Вся в соломе... Что я должен думать?
– Что нам обоим просто необходимо срочно лечь спать, а завтра утром, точнее, уже сегодня, за завтраком, все рассказать друг другу.
– Согласен! Но раньше двенадцати меня, чур! не будить.
– Вряд ли я сама встану раньше...
Я поднялась в свою комнату, разделась, приложила холодную тряпку к голове и легла спать. Мне все еще не верилось, что сегодняшний кошмар кончился...
* * *
Проснувшись утром, я поняла, что сейчас давно уже не утро. Голова продолжала болеть, и я даже подумала, не сходить ли мне в поликлинику. Может, у меня сотрясение? Я опять сделала примочку холодной тряпкой. Полежав так с полчаса, я почувствовала, что мне стало легче, и спустилась в кухню. Дед сидел там за столом и читал газету. Перед ним стояла чашка кофе. Ариша увидел меня и отложил прессу в сторону.
– Полетт? У тебя все в порядке?
– А что?
– Не хочется тебя пугать, ma chere, но выглядишь ты не самым лучшим образом.
– Да, дедуль, после всего, что случилось со мной вчера, было бы странно выглядеть сегодня как Джулия Робертс.
– Давай рассказывай все, как на исповеди, а я пока налью тебе кофе.
Пришлось поведать Арише, как мы с Николаем вчера спасали Алину, а попутно нашли его перстень и совершенно нечаянно отомстили Заворожному. Ариша слушал очень внимательно, потом, когда я уже закончила, спросил:
– Как ты думаешь, этот маг-целитель сгорел на пожаре?
– Честно говоря, дедуль, не знаю.
– Тогда надо узнать. Немедленно позвони дяде Сереже, пусть он пробьет через свои каналы.
Я согласилась, что это будет очень разумно. Не мешает знать, что там в самом деле произошло после нашего благополучного бегства с места происшествия. И хотя я считала Заворожного порядочной скотиной, но мне почему-то не хотелось, чтобы он погиб. Я набрала номер дяди Сережи.
– Сергей Дмитриевич? Это Полина.
– А, Полиночка! Здравствуй, здравствуй! Как вы там с Аристархом Владиленовичем поживаете?
