– За мое освобождение. – Он поднял чашку и слегка стукнул ею о мою.
– Я рада, что ты освободился.
– Благодаря тебе.
– Не только. Илларион Сигизмундович, похоже, мастерски проделал свою работу...
– Илларион Сигизмундович не пришел бы ко мне сам по себе. Спасибо, что наняла такого адвоката. Кстати, знаешь, сколько он запросил с меня за мое полное и окончательное освобождение?
– Николай, сколько бы он ни запросил, – заплати. Хороший адвокат должен стоить дорого. Он избавляет тебя от многих неприятностей.
– Согласен. Это вот тебе – возвращаю задаток за меня. – Он положил на стол деньги. – Теперь насчет плана дальнейших действий...
– Как ты думаешь поступить с Эвелиной?
– Честно говоря, я бы ее просто задушил. Эта продажная тварь сегодня встретила меня возле КПЗ и пыталась уверить меня в своей искренней любви.
– Я была невольным свидетелем этой сцены. Не стала светиться, ждала, пока вы закончите разговор.
– Разговор! Да я еле сдержался, чтобы ее там же... Просто вовремя спохватился, подумал, что как-то уж очень глупо получится: едва шагнул за порог тюрьмы, как тут же прихлопнул кого-то прямо на пороге, так сказать, не отходя от кассы, чтобы тут же шагнуть обратно... Нет, я эту продажную девку...
– Подожди, как ты сказал? «Продажную девку»?
– Ну да. А что, скажешь, не так? Продажная она и есть. От мужа гуляла, кстати, и со мной в том числе. Развелась, опять не успокоилась: то со мной крутила, потом к Андрею метнулась, теперь вот опять обратно просится... Меня от нее уже просто тошнит.
– Ну, раз ты считаешь Эвелину продажной... Придется ее продать.
– Кому?
– Да есть один господин, который любит восточные сласти и таких вот девушек. Как думаешь, за двадцатипятилетнюю она сойдет?
– Вполне. Выглядит-то она – хоть куда!
– Ну все, будем считать, что участь ее решена. Абрикос, надеюсь, тебе снова поможет?
– Абрикос никогда мне не откажет. Только, Полина, я не понял, что ты собираешься сделать?
– Продать твою Эвелину в бордель. Если уж она сама продавала себя мужчинам, то почему бы это не сделать и нам?
Я подошла к телефону и набрала свой домашний номер:
– Дед, ты не спишь?
– Нет, Полетт. А что случилось?
– Тебе нетрудно будет связаться сейчас с твоим приятелем... ну, этим... Мануком Хачатуровичем?
– Думаю, нетрудно.
– Тогда свяжись и договорись сегодня сыграть с ним в покер. Можешь даже пригласить его к нам. А еще запомни: сегодня ты должен проиграть ему. Понял, дедуль? А потом твой приятель получит подарок в счет проигранных денег.
– Ты говоришь загадками, Полетт.
– Позже все объясню. Пока просто созвонись с ним. И запомни: сегодня ты должен проиграть.
– Хорошо, как скажешь...
– Ну вот, – повернулась я к Николаю, – сегодня, возможно, мы нашу красавицу определим работать по ее специальности. В массажный салон. Она ведь мечтала об отдельной жилплощади и большом количестве мужчин? Будет ей и то и другое!
По счастью, у меня осталось небольшое количество снотворного с прошлого дела. Этим снотворным время от времени моего деда снабжал его старинный приятель, главврач нашей городской больницы – милейший добрейший и интеллигентнейший человек. Если Ариша, по моей просьбе, разумеется, жаловался на бессонницу, Петр Васильевич просил деда на досуге заглянуть к нему. Возвращался дед с упаковкой хорошего снотворного, быстрорастворимого, безвкусного, а главное – быстродействующего.
– В общем, Николай, план такой. Ты приглашаешь Эвелину к себе домой, поишь ее чаем вот с этими двумя таблеточками...
– Эта зараза чай не любит, предпочитает кофе.
– Да на здоровье! Нальешь ей кофе, а когда она отвернется, бросишь в чашку две таблетки. Уснет она довольно быстро, обещаю. Абрикоса, думаю, надо позвать заранее. Мы с ним будем сидеть в комнате Ярославы. Когда красавица уснет...
– Может, дать ей таблеточек побольше? Пусть красавица уснет вечным сном...
– Зачем? Она никого не убивала. Не стоит превышать пределы необходимой самомести. Итак, как только Эвелина начнет засыпать, ты спустишься с ней во двор и сядешь в свою машину. Когда она уснет окончательно, мы с Абрикосом тоже сядем с вами, и все вместе мы поедем... Ну потом я скажу, куда. Можно даже дать твоему дружку хлебнуть немного водки без закуски. Это на случай, если нас остановят и начнут докапываться: кто мы, куда едем... Компания друзей! Выпили, хорошо посидели. А девушка не рассчитала норму и захмелела. Везем вот домой, к маме с папой.
– Здорово придумано! И куда мы ее?
– К одному человеку, любителю женского пола. У него сауна и массажный салон в центре города, но это официально. А для особо одаренных деньгами клиентов – бордель в этих заведениях. Конечно, там можно и просто помыться, как меня уверяют некоторые... Есть парная, даже небольшой бассейн и бар, но есть и отдельные номера с массажистками. Вот думаю туда и продать твою Эвелину...
– Полина, я просил не называть ее моей!
– Хорошо. Ну и как тебе такой расклад?
– Пойдет!
– Тогда звони нашей будущей массажистке. Осчастливь ее приглашением в твой гостеприимный дом и перспективой помириться...
* * *
Мы с Абрикосом сидели в комнате Ярославы уже второй час. Было начало десятого вечера. На кухне слышались смех счастливой Эвелины, анекдоты, которыми развлекал ее «осознавший свою ошибку, простивший и вновь полюбивший» Николай.
– Что-то мне все это порядком надоело, – шепнул мне в самое ухо Сева Абрикосов, – когда уже эта дрянь заснет?
Я только приложила палец к губам: мол, тихо, скоро все закончится.
Вскоре мы заметили, что смех нашей ветреной Венеры действительно стал тише. Потом до нас донеслись слова Николая:
– Пошли-ка, моя прелесть, в машину: я отвезу тебя домой. Тебе баиньки пора...
– Как домой... я не хочу домой... Я хочу остаться у тебя... И вообще я того... спать хочу... Коль! Уложи меня...
– Ага, сейчас, уложу. У тебя дома. Пошли, давай не задерживай, люди ждут...
– Какие люди?.. Коль, я того... у тебя лягу...
– Ага, ляжешь, ляжешь... А пока давай ножками двигай...
Хлопнула входная дверь. Я подошла к окну, посмотрела, как к своей вишневой «семерке» Николай подвел Эвелину, еле стоящую на ногах. Он усадил ее на заднее сиденье. Мы с Севой быстро обулись и спустились следом, заперев квартиру.
Наша дружная компания ехала по городу в сторону Мануковской сауны. Николай вел машину, а мы с Абрикосом сидели на заднем сиденье, поддерживая нашу спящую подругу с обеих сторон. Сева хлебнул несколько раз водки прямо из горлышка. По салону пошел аромат легкого перегара. На одном из перекрестков нас тормознул гибэдэдэшник.
