– Как это вы ни при чем? Вы вообще водить машину умеете или права просто купили?
– Да при чем здесь я? Это тот идиот на самосвале виноват. Вы случайно его номера не запомнили?
Да, похоже, я перестаралась с инсценировкой. Но откуда мне было знать, что мне дадут того же водителя, что и Шиловым, и что по дороге даже без самосвала будет достаточно кочек и поворотов, чтобы разбить люстру?
– Нет, не успела. Он, конечно, нарушил правила, но вы тоже хороши, зачем-то на тротуар полезли, – говорила я, вытирая слезы. – Бордюр там такой высокий.
– А что мне еще оставалось? Он шел на меня лоб в лоб, вот я и вильнул. Хорошо, живыми остались.
– Вильнул он. Так, значит, ваша фирма перевозит хрупкие грузы?
– Черт! Даже не знаю, что делать. Может, мы с вами как-нибудь договоримся?
– О чем? – я вскинула на водителя заплаканные глаза.
– Ну, я вам заплачу за ремонт, чтобы вы ничего начальству об этом инциденте не говорили.
– Вы называете это инцидентом? Да это же натуральное преступление. Вы угробили антикварную люстру. Отремонтировать ее невозможно, – я стала рыдать над осколками.
– Да вы с ума сошли – такие деньги отваливать за эту ерунду!
– Раритет XIX века, по-вашему, ерунда? – спросила я, вытирая слезы. – Да таких люстр во всей Европе, может, штуки две или три осталось.
– Действительно, что теперь? – водитель потер лоб. – Похоже, я работы лишился.
– Не зря я попросила дать мне гарантийное письмо. Материальный ущерб мне компенсируют, но где я еще одну такую люстру найду? – говорила я, шмыгая носом. – Ладно, разворачивайтесь. Поедем в «Экватор».
Глава 8
Когда я зашла в контору, Панин пил со своими сотрудницами чай.
– Приятного аппетита! – злобно прошипела я.
– В чем дело? Почему вы вернулись? Машина сломалась? – начальник забросал меня вопросами.
– Я как чувствовала! Как чувствовала! – причитала я, усаживаясь на стул для посетителей. – Хорошо хоть гарантийное письмо взяла...
– Что? – лицо Панина перекосилось от недоумения. – Что вы хотите этим сказать?
– Мы ее не довезли... – Мой голос был наполнен такой скорбью, будто речь шла о бабушке, умершей по дороге в больницу.
– Где Василий? Водитель где?
– Он боится заходить.
– Правильно делает. Да я его... Да он мне ответит! – С этими словами Панин стремительно вышел на улицу к микроавтобусу.
В приоткрытую дверь доносилась нецензурная брань, которой начальник отдела осыпал водителя. Язык выдал все дефекты его мышления. Василий оправдывался, сваливая всю вину на водителя самосвала. Минут через десять Панин вернулся в контору, и я тут же его спросила:
– Скажите, какая у вас процедура компенсации ущерба?
Он смерил меня с головы до ног далеко не сердечным взглядом и заявил:
– А никакой компенсации не будет. Ищите водителя самосвала.
– А как же гарантийное письмо? – я часто-часто заморгала слипшимися от слез ресницами.
– Засуньте его знаете куда? – усмехнулся Панин и направился в свой кабинет.
Я ожидала от него чего-то в этом роде, но сделала вид, что нахожусь в ступоре.
– Водички дать? – спросила меня услужливая сотрудница «Экватора».
– Сама ее выпей, а лучше предварительно накапай в нее валерьянки, – посоветовала я и решительно направилась в кабинет начальника.
– Ну что еще? – недовольно пробурчал тот. – Я все выяснил – нашей вины нет. Форс-мажор произошел, так сказать.
– В гарантийном письме не было ни слова о форс-мажоре. Скажите, а Петр Петрович (при упоминании этого имени-отчества Панин вздрогнул) в курсе того, что вы себе позволяете?
– Я? Что вы имеете в виду?
Я достала из сумки гарантийное письмо и помахала им в воздухе.
– Вы подписываете документы, которые должны быть завизированы одним из директоров ОАО. Большим начальником себя мните, да? Ну просто топ-менеджером. – Я села в кресло и закинула ногу на ногу. – Амбиции – это хорошо, но если они вредят репутации фирмы...
– Что вы несете? – Панин некрасиво поморщился. Было очевидно, что я вызываю у него жесткую неприязнь. Наверное, он догадывался, что я питаю к нему такие же чувства. – Да-да, ищите водителя самосвала или хотя бы свидетелей ДТП. А здесь вам больше делать нечего. Все, гражданочка, идите и не отвлекайте меня от работы!
– Искать свидетелей? Мне такие заботы ни к чему. У меня есть подписанное вами, уважаемый Михаил Владимирович, гарантийное письмо. – Я убрала его обратно в сумку. – С ним я пойду к дяде Пете.
– К какому еще дяде Пете?
– Вы сами знаете, к какому. К Петру Петровичу. Как вы думаете, что за этим последует? Лично я буду просить, чтобы вас уволили. Разумеется, после того, как вы компенсируете мне ущерб. – С этими словами я встала и направилась к двери.
– Подождите, – остановил меня Панин, – не спешите информировать Петра Петровича о произошедшем. Я что-нибудь придумаю...
– Придумывают детям сказки на ночь, а мне нужно нечто материальное. Раз люстра разбилась из-за того, что ваши сотрудники не умеют как следует водить машину, то я намерена получить обратно денежный эквивалент люстры.
– Я про это и говорю.
– Что толку говорить о деньгах? Их надо пересчитывать.
– Ну, вы понимаете, сумма не маленькая. У нас такой в кассе сейчас нет. Но так и быть, мы возвратим вам то, что вы заплатили за транспортную услугу.
– Это само собой.
– Настя, верни клиентке деньги! – крикнул Панин.
– Похоже, надо ехать прямиком в центральный офис. – Оставив дверь открытой, я вышла в комнату для посетителей, достала мобильник, набрала Алинку и спросила: – Здравствуйте! Вы можете соединить меня с Петром Петровичем?
– Поля, а тебе какой ответ нужен? – растерялась Нечаева.
– Хорошо, я перезвоню через пять минут. – Я отключила мобильник и села на стул.
– Вот, – Настя протянула мне деньги, которые я уплатила за перевозку люстры. – Только квитанцию верните, пожалуйста.
– Совсем за дуру меня держите? – усмехнулась я.
– Почему? – удивилась девушка.
– Если я возьму деньги и верну вам квитанцию, то договор на оказание услуг будет автоматически расторгнут, а это значит, плакала компенсация ущерба, – блеснула я своей юридической подкованностью.
После этого Панин попросил меня вернуться к нему в кабинет. Наверное, он понял, что я не простая штучка. Его взгляд так и вопрошал: «Ну какая недобрая судьба занесла тебя к нам сегодня?» А вот уста выдали совсем другое:
