— «Аристо»? — переспросил Крючков, сделав ударение на букву «о».
— Да. «В моей смерти прошу винить Аристо»… На этом текст обрывается.
— Слушай, так, может, Булатов имел в виду Аристотеля? — предположил Женька.
— Интересно, почему не Конфуция или Сократа? — сострила я.
— Полина, напрасно ты иронизируешь. Аристотель — это горовский вор в законе. Он в городе контролирует весь наркобизнес, — просветил меня адвокат, и у меня сразу же родилась одна идея.
— Женя, кажется, пазл начинает складываться. Я только что выяснила, что Булатов накануне самоубийства лишился завода по производству бытовой химии. Скорее всего, он не захотел устраивать там побочное наркопроизводство. Тогда его подсадили на карты и забрали предприятие в качестве карточного долга. А стоит за этим Аристотель…
— Пока фактов маловато. Или тебе что-то еще известно?
— Больше ничего. Хотя есть еще одна фамилия — Хазаров. Этот бизнесмен привел Ивана Ивановича в казино, где тот стал регулярно бывать и также регулярно проигрывать…
— Нет, этого человека я не знаю, но твоя версия о том, что Аристотель положил глаз на химическое производство, представляется мне вполне вероятной. Он не приемлет отказов, а потому любой ценой достигает своей цели… Одно радует — твой дед оказался не при делах. — После некоторой паузы Крючков предложил: — Полина, а давай сегодня поужинаем в ресторане!
— Как-нибудь в другой раз, — ответила я, вспомнив про чай и девушку, в слезах выбегающую из Женькиной парадной.
— В другой так в другой, — Крючков не стал проявлять чрезмерную настойчивость.
* * *
Ариши дома не оказалось. Поднявшись на второй этаж, я заглянула в свою спальню. До окончания ремонта еще было очень далеко. Затем я зашла в соседнюю комнату, в которую была вынуждена временно перебазироваться. Включив компьютер, я на всякий случай посмотрела записи с камер скрытого видеонаблюдения, установленных в доме, и обнаружила, что один из рабочих вел себя весьма подозрительно. Он использовал любой мало-мальски подходящий момент, чтобы отлынить от своих прямых обязанностей и заглянуть в помещения, не требующие ремонта. Особенно его заинтересовала наша гостиная, выполненная в буржуазном стиле рококо. Увеличив изображение с камеры, установленной там, я увидела, что рабочий достал из кармана носовой платок и с его помощью, не боясь оставить отпечатки пальцев, стал поочередно открывать дверцы шкафов и ящики комодов. В одном из них он нашел закрытую антикварную шкатулку, ключ от которой давно и безнадежно был потерян. Честно говоря, я уже и не помнила, что в ней хранится. Повертев шкатулку в руках, рабочий поставил ее на место и вышел из гостиной. После этого он как ни в чем не бывало присоединился к своим товарищам.
Сначала я хотела созвониться с менеджером строительно-дизайнерской фирмы и рассказать о произошедшем, но потом передумала. Спе-цифика моей работы такова, что никогда не помешает держать кого-то на коротком поводке, чтобы в нужный момент воспользоваться его нестандартными услугами. Я не исключала, что завтра этот рабочий предпримет попытку прибрать что-нибудь к рукам, а потому решила к этому подготовиться…
Ариша вернулся домой поздно вечером. По его лукавому взгляду я поняла, что он собирается меня чем-то удивить.
— Полетт, я сегодня понял, что от скромности мы с тобой не умрем, — заявил дед, пригладив бородку. — Вот ты, ma chére, предположила, что некто решил подставить меня, чтобы досадить тебе. Я нашел это вполне возможным и… совершенно напрасно. Ты даже представить себе не можешь, о ком, скорее всего, говорилось в предсмертной записке Булатова.
— Ну почему же? Как раз-таки могу, — ответила я с деланым равнодушием. Интригующее выражение как рукой стерлось с Аришиного лица. — Вероятно, об Аристотеле.
— По паспорту — Аркадии Истомине, — уточнил дедуля.
— Даже так? А как ты об этом узнал?
— Благодаря Курбатову. Я позвонил ему, попросил навести справки о Булатове, он согласился, ни о чем не спрашивая. Тогда я поинтересовался еще и Русланом Хазаровым, и вот тут уж Сергей не смог удержаться от вопроса, что у меня общего с этим пособником вора в законе по кличке Аристотель. Услышав это, я сразу же смекнул, кого имел в виду Иваныч. Я наболтал Сергею всякой удобоваримой чепухи, а потом решил прогуляться до Севрина. Он дважды сидел в местах не столь отдаленных, и я подумал, что ему известна вся криминальная иерархия Горовска. Севрин давно приглашал меня в гости, вот я и принял его приглашение. Мы сыграли с ним в бильярд. Между делом мне удалось выяснить, что Аристотель…
— Контролирует наркобизнес, — опять-таки проявила я свою осведомленность.
— Ну, ничем тебя не удивишь, Полетт! — вполне добродушно заметил Ариша. — Ладно, попробуй ты меня удивить. Вдруг ты знаешь то, чего не знаю я?
— У меня есть одно предположение… Я думаю, что Аристотелю мог понадобиться химзавод Булатова.
— А что? — согласно закивал дедуля. — Там удобно хранить большие партии наркотиков, а то и производить их. Надо полагать, Булатов отказался этим заниматься, у него решили забрать предприятие. И забрали. За карточные долги. Оставшись на бобах, Иваныч не нашел ничего лучше, как залезть в петлю. Хотя лично мне не совсем понятен такой поступок. У Булатова все-таки была семья — жена, дочь. Только ради них стоило продолжать жить.
— Возможно, мы чего-то еще не знаем, — предположила я.
— Наверняка, — Ариша застыл с глубокомысленным лицом. Через какое-то время он выдал: — Полетт, ты не находишь, что семье Булатовых стоит показать записку следователю? Если они ее, конечно, сохранили… Коль мы с тобой так быстро во всем разобрались, то и он может догадаться, из-за кого Иваныч решил свести счеты с жизнью.
— Я сильно сомневаюсь, что Аристотеля обвинят в том, что он довел Ивана Ивановича до самоубийства. Тем более автор записки оборвал ее на полуслове. В лучшем случае Аркадия Истомина разок вызовут на допрос, куда он придет в сопровождении лучшего горовского адвоката и будет категорически отрицать сам факт своего знакомства с Булатовым. Думаю, они лично никогда и не контактировали.
— Скорее всего, что так, — согласился со мной дедуля. — По крайней мере, мы с тобой выяснили, что я не имею никакого отношении к самоубийству Иваныча. Проблема, как говорится, исчерпана.
— Эта — да, но у нас появилась другая…
— Какая? — встревожился Ариша.
— Один из рабочих замыслил нас ограбить. Сегодня он исследовал едва ли не весь дом, проявив особый интерес к гостиной рококо. Хорошо, что я установила там скрытую камеру. Не удивлюсь, если завтра он постарается что-нибудь стащить оттуда.
— Эту проблему решить несложно — достаточно завтра утром позвонить в офис, обрисовать ситуацию и попросить заменить этого рабочего, а то и всю бригаду целиком.
— Нет никакой гарантии, что и в ней не будет паршивой овцы.
— Да, такое не исключено. А что ты предлагаешь, Полетт? — поинтересовался дедуля, и я охотно поделилась с ним своим планом. Моя идея ему понравилась.
