– Мои визиты в номер через окно превращаются в рядовое явление, – сопел и ворчал он. Наконец, не без моей помощи, Марк перевалился-таки через подоконник и кулем шлепнулся на пол.
– Фух, – выдохнул он.
– Надеюсь, это было в последний раз! Больше никаких остановок, перевалочных пунктов и гостиниц с тобой вдвоем, – категорически заявил он. – Будем ехать до Тарасова без остановок!
– До Тарасова? – встрепенулась я.
– Да.
– Мы едем с тобой в Тарасов?! – голос предательски задрожал.
– Ты что-то имеешь против?
Я не знала, что сказать, как спросить, и поэтому в итоге села рядом с Марком на пол и просто зарыдала. События минувших дней, бессонная ночь, постоянный, ни на минуту не оставляющий меня страх за жизнь тети – всего этого было слишком много для меня одной.
– Просто скажи мне – что с моей тетей?! – сквозь всхлипы спросила я. – Я связалась с ментами, нарушила договор… Теперь Кравец все знает… Что будет? Что будет, Марк? Он ее убьет?!
– Женя. Женечка, Женяшка, да ты что?! – Марк обнял меня за плечи и прижал к себе. А я, вместо того, чтобы оттолкнуть его, заставить сказать всю правду, прижалась к нему, ухватилась за воротник пальто и так горько заплакала, как никогда до этого. Я слишком сильно боялась за жизнь тети Милы, чтобы и дальше притворяться, делать вид, что мне все нипочем…
– Кравец убил Эда, ему ничего не стоило расправиться и с Ником. Что теперь будет с моей тетей? Марк, что? Скажи мне!
– Кравец убил Эда и Ника? Кто тебе сказал такую чушь? – отстранил меня Марк. – С чего ты вообще взяла, что Эд убит?
– Я знаю! Это точно! Я была у него! Я была в квартире у художника! Поехала к нему, когда мы были еще в Зеленограде и первый раз попались в лапы Давыдова. Тогда меня отпустили, а ты остался у них.
Я слишком долго молчала и копила в себе эту информацию. Теперь меня было просто не остановить. Что бы ни было дальше, но сейчас я хотела высказать Марку все.
– …я не знала, что мне делать, как быть, и тогда я поехала к Эду. А его убили! Понимаешь? Убили! – я перешла на крик. – Его закололи шилом. Прямо в сердце. Его убили точно так же, как и Ника! Понимаешь?
– Женя, успокойся. Кравец никого не убивал, – пытался вразумить меня Марк, но куда там…
– Кравец просто убирает свидетелей! Сначала художник, которому он заказал копию картины, чтобы водить за нос Давыдова. Потом Ника, который должен был путать следы. Кто следующий? Кто? Моя тетя? Я? Ты?
Я так увлеклась своей тирадой, что пропустила момент, когда Марк принес мне полную рюмку коньяка и снова сел рядом со мной на пол.
– Держи, – сунул он мне емкость.
Я залпом выпила спиртное и даже не поморщилась. А что, в моей ситуации только и оставалось, что напиться.
– А теперь скажи мне: с чего ты взяла, что Эда и Ника убил именно Кравец?
– Мне Эд говорил. Когда мы первый раз были у него, художник просил меня помочь ему связаться с полицией, говорил, что если с ним что-то произойдет, то это будет дело рук именно Миши Кравца. Да тут и думать нечего – кому еще, кроме Кравца, выгодна смерть этих людей? Только у него был мотив, поэтому мне страшно. Мне очень страшно за мою тетю… Марк, ты знаешь, что с ней? Где она?
– С ней все в порядке. Правда, Женя, – уверенно произнес Марк. – Ты обязательно встретишься с ней, как только мы приедем в Тарасов. Я гарантирую тебе. Ей никто ничего не сделает, и уж тем более Миша Кравец. Я не вру тебе, Женя. Честно. Ты мне веришь?
Верила я Марку или просто хотела верить, но я кивнула в знак согласия.
– Тогда успокаивайся. И вообще, что мы с тобой сидим на полу?..
И действительно, я только сейчас сообразила, что мы продолжаем сидеть на полу у распахнутого настежь окна. Взявшись за подоконник, я поднялась на ноги, оставляя на полу мокрые следы, неверной походкой дошла до кресла и упала на мягкие подушки. Марк закрыл окно, задернул шторы и тоже прошел в комнату.
– А теперь расскажи, как ты меня нашла? – Он плеснул по рюмкам коньяку и протянул одну мне.
– Колька сказал. Давыдов велел ему меня убить, но тут на помощь пришли полицейские. Они арестовали его, – начала сбивчиво объяснять я. – Но я пообещала, что не буду давать против него показания и уничтожу запись прослушки, если он скажет, куда тебя отвезли. Я больше не собиралась играть по правилам полиции. Они меня обманули. Они… Ой, Марк, что теперь будет? – опять всхлипнула я. – Кравец убьет мою тетю? Ведь теперь он все знает…
– Успокойся, – обнял меня Марк за плечи. – Он ничего не знает.
– Как не знает? – вскинула я голову. – Я же нашла его номер телефона, оставила сообщение. Да, Марк, а откуда ты узнал про назначенную встречу? И как?.. Как так получилось? Ведь тебе подмешали снотворное!
Марк взял со стола сигарету, прикурил, выдохнул едкий дым и ответил.
– Все очень просто. Номер, по которому ты звонила, был моим. Мы с Кравцом отлично знали, что он прослушивается, поэтому и не связывались по сотовому, а если и использовали этот номер, то только для того, чтобы поводить за нос Давыдова. Кто же знал, что его найдешь ты и такого наговоришь!
– Я нашла в кармане у Ника записную книжку, где был записан этот номер, – покаялась я. – А потом… Потом связалась со своим приятелем из полиции, и мы придумали план.
– Как только я прослушал твое сообщение, то сразу же смекнул, что к чему. К тому же, вернувшись в гостиницу, я случайно услышал разговор секретаря с управляющим. Они обсуждали звонок из полиции, говорили о скором приезде в гостиницу майора из Зеленограда, пытались вычислить, за кем же из постояльцев явятся представители правоохранительных органов, и между делом сказали что-то о снотворном, якобы чтобы нейтрализовать преступника без лишней шумихи. Тут уж и вовсе пазл сошелся!
– Так ты знал обо всем уже тогда, когда вернулся в номер?! – воскликнула я. – Знал и даже виду не подал? Но почему?
– А зачем? Чтобы твои дружки из полиции сразу же меня арестовали? А эти трюки со снотворным я сто раз проходил!
– Но ведь ты ел!
– Таблетки всегда растворяют в жидкости, а к чаю я как раз и не притронулся. Когда ты отвернулась, я просто выплеснул его в цветок.
– А потом ты незаметно прошмыгнул мимо полицейских, дежуривших в холле, угнал их машину и приехал на заброшенную стройку?
– Именно так все и было.
– Но… – я не знала, стоит ли об этом говорить, – но ведь у тебя не было картины…
Я смотрела на Марка, не отводя глаз. В этот вечер признаний мне нечего было скрывать от своего попутчика.
– Не было, – не стал отпираться Марк.
– Она… Эта картина… Она была у меня… Все это время… Ты спрятал ее в машине.
– Да, в первый же день нашего знакомства. Помнишь? Когда ты встретила меня на вокзале, и мы поехали в гостиницу. По пути ты вышла, чтобы купить сигареты…
