– Как это?
– А он заметку дал в газету…
Как видно, эта бригада мазуриков жить не могла без печатного слова!
– …дал заметку в газету о том, что некая ясновидящая может предсказать выигрышные номера! Причем там писалось, что за свои консультации «ясновидящая» денег не берет!
Но взамен желающим воспользоваться талантом провидицы предлагалось подписаться под обязательством, что в случае удачи четверть – то есть 25% от выигрышной суммы – игрок передает «ясновидящей».
Этот трюк был тоже несложен и на этот раз построен на чисто математических расчетах – они ясны каждому, кто хоть раз пытался вникнуть в суть теории вероятностей. Егор снабжал обратившихся к нему (посредством почты) игроков разными наборами выигрышных номеров. Клиентов у него было достаточно для того, чтобы кто-нибудь из них, по закону больших чисел, обязательно неплохо выиграл.
Какое-то время Егор снимал сметану с этого предприятия, но затем оно ему наскучило. И парень придумал новую очередную аферу, на этот раз в новь связанную с квартирным мошенничеством. Для чего ему понадобилась всего лишь старушка с квартирой, готовая за небольшую мзду примерно раз в месяц терять паспорт, и другая, способная самостоятельно передвигаться до нотариальной конторы.
Схема была следующей. Допустим, некий человек покупает жилплощадь у старушки – божьего одуванчика. Все происходит честь по чести: у нотариуса заключается договор, но договор не на продажу, а на дарение (так часто делается с целью не платить лишних налогов). Деньги за квартиру передаются бабуле прямо на пороге нотариальной конторы. Но… через несколько дней к счастливому обладателю квартиры заявляется еще одна, совершенно другая, бабуся и с криками и скандалом требует «выметаться» с ее законной жилплощади.
На суде выясняется: у этой старушки месяц-другой назад украли паспорт и документы на квартиру, о чем она своевременно заявила. Этого вполне достаточно для того, чтобы суд признал процедуру «дарения» незаконной. А покупатель – сам «лопух»: рассматривая паспорт лжехозяйки квартиры, он изучал не фотографию (все старушки, которым за шестьдесят, выглядят большей частью одинаково), а штамп прописки.
Пикантность же была в том, что даже если милиция и нашла бы «племянника» первой бабушки, который помогал оформлять сделку (это и был Егор), да и саму старушку, то никаких своих денег горе-покупатель все равно бы не вернул. Потому что, по нотариально заверенному договору, женщина всего лишь плохо пошутила – подарила чужую квартиру первому встречному, что можно списать на приближающийся маразм. А паспорт она нашла на улице. И вообще, судя по испитой внешности бабки, поведение ее не может быть адекватным…
– А где вы бабусек-то брали? – спросила тетя Мила, которая вот уже целый час не переставала удивляться Егоровой изобретательности.
– А, – легко отмахнулась Ирочка. – Я даже и не спрашивала… Да мало ли! И пенсионерок нищих много, и пьяниц среди них тоже хватает. Главное – что и это дело было никак не наказуемо! Никак! Я этого больше всего боялась!
От всего этого калейдоскопа авантюр мысли у бедной тети Милы, подобно скользким шарикам, отказывались собираться в кучу. А сидевшая напротив нее девушка как будто совсем успокоилась, а может быть, просто увлеклась этими воспоминаниями и забыла на время о своих бедах.
– А через три года вернулся Никитка, и мы снова зажили все втроем! – счастливо закончила Ирочка, охотно подставляя тете Миле блюдечко для третьей порции варенья.
* * *
Вот каких людей мне предстояло сегодня найти. Только не надо думать, что я каким-то образом поддерживала с этим криминальным трио постоянные отношения – последнее скорее можно отнести к тете Миле, которая, взяв с Ирочки и Никитки «честное благородное слово» о том, что они навсегда покончат со своими делишками, в силу наивности своей натуры вполне этим удовлетворилась и, кажется, искреннее верила, что оба они встали на путь исправления. Иногда я ловила тетю за тем, что она перешептывается по телефону, вздыхает и охает, давая советы «не отчаиваться и искать, искать для себя подходящую профессию». Думается мне, что и веселые мошенники привязались к моей тете вполне бескорыстно: будь все иначе, я бы давно это заметила, и не поздоровилось бы тому, кому пришло бы в голову обманывать мою единственную родственницу.
– Тетя Мила, – сказала я, догнав тетушку во дворе Варвариного дома. – Мне нужны твои питомцы.
– Зачем? – строго спросила она, сдвинув на лоб очки.
– Для дела.
– Женечка, ты же знаешь, что с прежними делами Ирочка и Никитушка давно покончили!
– Тетя Мила! – сказала я с упреком. – Не очень-то приятно знать, что ты считаешь меня способной на разного рода махинации! Почему ты решила, что я обязательно привлеку их к какому-то темному и страшному делу? А? А может быть, речь, наоборот, пойдет о деле благородном и до краев наполненном темой любви к ближнему?
– Да? Но… Ты так мало рассказываешь мне о своей работе, что…
– Тетя Мила, дорогая! Давай не будем терять времени, а? Звони сейчас же своим подопечным и говори, что для них есть срочное дело!
– Женечка, а оно – благородное?
– Безусловно!
* * *
И вот наступил вечер, даже почти что ночь, и с позволения Варвары я заняла место у дверей комнаты, в которой сегодня утром странный черный волосатый пророк Исайя приказал Анюте переночевать.
Перед тем как отправиться на боковую, Варвара с очень таинственным видом позвала меня в уголочек.
– Женя, ты представляешь, – зашептала она жарко и даже с каким-то присвистом. – А Пусику-то прописанное средство помогло! Я же его все-таки уговорила средство-то новое от девок попробовать, что Исайюшка-спаситель рекомендовал, полночи уговаривала! Уж как Анатолий боялся по битому стеклу-то ходить, ругался, что я инвалидом хочу его сделать, побил меня даже…
Оказывается, Варвара еще утром отобрала и вымыла самые обыкновенные стеклянные бутылки. Пять штук – как велел Исайя. Вышла с ними на рассвете на балкон, нашептала заговор. Завернула в мешковину – и со всего маха несколько раз вдарила по звякнувшей кучке стекла здоровым молотком, превратив стеклотару в кучу страшных осколков.
Предстояло самое сложное – заставить-таки Пусика «вылечить дурь» таким новаторским способом, как хождение на заре по битому стеклу. Слезами, уговорами, обещаниями купить к обеду самого дорогого пива и в случае чего доставить к ложу раненого бабника самого лучшего врача она добилась своего. Страшно матерясь и размахивая руками, Пусик, то есть Анатолий, чтобы отвязаться от докучливой бабы, ступил на разложенные по дерюге осколки.
Ступил… И – ничего! Варвара, стоя рядом с мужем с йодом и бинтами в руках, с изумлением наблюдала, как осмелевший суженый хрупает по осколкам, высоко, как цапля на болоте, задирая бледные волосатые ноги. Потоптавшись на битом стекле с минуту, Анатолий торжественно прошел в комнату и, сам себе не веря, присел на диван, оглядывая совершенно целые ступни.
