— Ну что, Таня, выпьем за знакомство? — Павел подался вперед, и его лицо оказалось в неприятной близости к моим глазам.
— Выпьем! — Я подняла бокал.
Мы чокнулись, наши глаза при этом встретились. Я усмотрела во взгляде Павла холодок отчуждения. Конечно, я привыкла нравиться мужчинам, но этот типчик на меня явно не запал. У него был ко мне интерес совсем иного рода. Дольский следователь пытался прощупать, что известно мне и официальному следствию по делу об убийстве Анны Шевельковой. Прямо он спросить об этом не мог, поэтому подходил к сути дела издалека.
— А вот мне интересно: большая зарплата у частных детективов? — поинтересовался Фокин, разрезая отбивную.
Я поняла, что этот вопрос задан им отнюдь не из праздного любопытства. Наверняка Павлик пытался вычислить, кто мне платит.
— Оплата зависит от опыта. У меня его пока что маловато. — Я скромно улыбнулась.
— Ничего, опыт — дело наживное. Вот это дело раскрутишь, будет чем похвастаться, — сказал Фокин, не поднимая глаз и без единой сентиментальной нотки в голосе.
«Конечно, будет, — подумала я. — Но ты-то, наверное, уверен, что я не сумею раскрутить это дело».
— Да, надеюсь, что у меня в конце концов все получится. А вы, Павел, поможете мне? У вас-то наверняка опыта побольше!
— Рад бы помочь, но не знаю, что тебя конкретно интересует. Какие у тебя на данном этапе имеются проблемы? Впрочем, ты говорила, что хочешь попасть в психушку?
— Павел, вы знаете, я там уже была. Побеседовала с лечащим врачом Пивневой и поняла, что разговаривать с Александрой Федоровной бесполезно. Она действительно тяжело больна. Надо идти другим путем.
— Да? Ну, тебе видней. Танюша, ты давай без церемоний, не надо мне «выкать». Ладно?
— Хорошо, — сказала я, доедая фруктовый салат. — Если честно, меня вот что интересует: правда ли, что два года тому назад Анна была виновницей одного дорожно-транспортного происшествия? Я слышала, что якобы на самом деле она была за рулем и наехала на Василия Пивнева…
— Правда, все так и было, — не раздумывая, ответил Фокин.
— А вы… ты точно это знаешь?
— Я вел это дело, — не стал скрывать следователь.
— Да? Значит, мне повезло!
— Возможно.
— Но если Анна была виновна в смерти человека, почему… — Я не успела сформулировать до конца свой наивный вопрос: Фокин сделал мне знак, чтобы я умолкла.
— Тихо, тихо, я понял, что тебя интересует. Все очень просто. Меньжега взял вину на себя. А мне-то что? Взял так взял… Не ломать же жизнь несовершеннолетней девчонке?.. Правда, Пивнев был пьян в стельку, в результате Жорик отделался лишением водительских прав. Давай еще выпьем! — предложил Павел, и я поняла, что разговор о том давнем уголовном деле очень для него неприятен. Я, что называется, наступила на больную мозоль. — Ну так как, налить тебе?
Я не возражала. Фокин разлил вино, молча выпил, о чем-то напряженно размышляя. Кажется, он на все сто процентов уверовал в то, что я — совершенный «тормоз» и не смогу дать оценку его поведению.
— Значит, ситуация повторяется, — многозначительно произнесла я и попыталась изобразить, что от второго бокала вина мои глазки уже разъезжаются к ушам.
— Что ты имеешь в виду? — Павел немного опешил, его лицо исказилось, превратившись в хмурую напряженную маску.
— Меньжега признался в том, чего он тогда не совершил, и Пивнева тоже призналась в том, чего не совершила… — тихо произнесла я, словно размышляя над собственными словами. В общем, ломала комедию, как могла.
— Ты уверена в том, что сейчас сказала?
Прежде чем ответить, я задумалась, точнее, сделала вид, что в моей голове шевелятся какие-то смутные проблески мысли. Фокин снова разлил вино. Мы выпили, расслабились.
— Ну, версия насчет того, что Шевелькову убила Пивнева, очень устраивает официальное следствие, а вот мой клиент с этим не согласен. Я тоже считаю, что это ложный след. Здесь много подозрительных нестыковок, — сказала я, разглядывая остатки вина в бокале.
Фокин отреагировал на мои слова очень спокойно, точнее, он вообще никак не отреагировал. Он просто жевал кусок мяса — долго и тщательно. Я уже сто раз пожалела о том, что ради придуманного имиджа так мало еды заказала, и теперь глотала слюнки. Интересно, как это официантки умудряются оставаться равнодушными к блюдам, которые они разносят? Павел отпил глоток вина и спросил:
— А кого лично ты подозреваешь?
— В том-то и дело, что никого! Я зашла в тупик, думала, что здесь что-нибудь накопаю, но не получается. Налей мне еще, пожалуйста, — попросила я, и Павел с удовольствием выполнил мою просьбу.
— Таня, а что ж тебе в Тарасове-то не копалось? Шевелькова там два года прожила, накуролесила, наверное, по-черному… Знаешь, она ведь здесь вела далеко не целомудренный образ жизни.
— А вот в Тарасове, напротив, ни в каких порочащих ее связях Аня замечена не была. Просто пай-девочка какая-то!
— Девочка? Она же, говорят, замужем была, за нашенским, дольским, за этим самым, ну, как же его… — Фокин изображал, что силится вспомнить фамилию, и таки вспомнил: — Сивоплясовым!
«Никто здесь об этом не знает, а он в курсе! — отметила я про себя. — Ну, конечно, как услышал, что из Тарасова приезжал опер и интересовался Сивоплясовым, так сразу принялся наводить справки. Наверное, Шевельковы кому-нибудь проболтались, что деньги на похороны им дал зять».
Павел внимательно смотрел на меня, гадая, что я ему скажу по этому поводу.
— Да, она была замужем, — подтвердила я. — Но всего-то — месяц с небольшим.
— Николай, наверное, о ее прошлом ничего не знал, вот сдуру-то и женился, — словно невзначай прокомментировал Фокин.
— А по-моему, он ее очень любил, потому и нанял меня для этого расследования… Ой! — Я закусила губу, сделав вид, что случайно проговорилась.
— Ну, теперь все ясно! — Павел заметно расслабился, услышав, на кого я работаю. Тут же он осмелел и задал очень откровенный вопрос: — Да, Таня, я так и не понял: почему ты не веришь, что это была месть Пивневой?
Сложный вопрос! Я попыталась найти подходящий ответ, и меня вдруг осенило. В голове что-то щелкнуло, и я поняла, почему Фокину могла быть выгодна смерть Шевельковой! Мои догадки многое меняли… Следует кое в чем отступить от первоначального плана. В общем, я принялась играть с огнем.
— Понимаешь, незадолго до случившегося Аня сказала мужу, что ей угрожает опасность, исходящая от какого-то мужчины, — пробормотала я заплетающимся языком, создавая видимость того, что вино здорово ударило мне в голову.
— От мужчины? Это интересно. — Фокин занервничал, но старался не подать виду. Но от меня не ускользнуло, как сильно он сжал вилку в руке, как крепко закусил губу. — Но конкретное имя она не называла?
