«Be my lover
[2]
…» Как Ла Буш.
Представив себе эту картину, я почувствовала отвращение. Фу… Ну уж нет. Не буду я за этим Толиком бегать. Не дождетесь…
И все же – в голове, как гвоздь, сидела мысль: «А вдруг этот чертов Толик не позвонит? Что я буду делать тогда?»
Что?
* * *
Конечно, он позвонил.
– Танюха? – прозвучал в трубке игривый голос.
Надо же… Я уже для него Танюхой стала… С какой бы радостью я поставила его на место! Но не сейчас… Ох, заплатишь ты, парнишка, за свою наглость!
– Я слушаю, – проворковала я голосом, достойным «Танюхи».
– Соскучилась? – приглушенно спросил Толик.
– Конечно, дорогой, – сказала я заговорщицки.
– Давай, приезжай ко мне, – предложил мой поклонник.
– Зачем?
– Да так… – хохотнул он, – чаю выпьем с огурцами…
Чаю с огурцами мне совсем не хотелось. И большего, чем чай с огурцами, что непременно должно было произойти по Толиным планам, мне тоже совсем не хотелось.
– Лучше ты приезжай ко мне, – пригласила я его на более привычную территорию.
– Давай адрес! – радостно вскричал он. Я продиктовала адрес, объяснила, как добраться, и повесила трубку.
Уф! Получилось! Рыбка заглотнула наживку, Танюшке осталось только поднапрячься и вытащить ее на божий свет! Ай да умница эта Танюшка! Ладно бы просто красавица, а ведь и умом господь ее не обделил!
После этого набрала номер рабочего телефона Андрюшки Мельникова.
– Старший следователь Мельников, – услышала я его голос.
– Хочешь увидеть убийцу Пономарева? – поинтересовалась я.
Мельников замолчал. Потом спросил:
– То есть?
– То есть, если ты этого хочешь, подъезжай ко мне часа через два. Будешь иметь полное удовольствие встретиться с одним мерзким типом.
– Как тебе удалось его заманить? – спросил Андрюшка.
– С помощью женских чар, милый, – проворковала я.
– Иванова, если это действительно он, ты гениальна!
С этим я поспешила согласиться. Люди скупы на похвалы. Если уж тебе удалось выжать из них признание твоего ума, красоты и таланта, лучше не портить сладость момента.
После этого я позвонила своей троице и Александру Борисовичу. Через два часа я подарю им убийцу, а Витьке подарю свободу и честное имя российского бомжа.
* * *
Итак, у меня было два часа. Два часа на подготовку. Я включила Ванессу Мей. Под ее скрипку я почувствовала, как меня наполняют силы. Возвышенность Вивальди пробуждала во мне божественную ярость, не оставляющую сомнений в том, что я выиграю.
Почему люди рождаются такими разными? Одни пишут прекрасную музыку – и счастливы, без всей этой мишуры, заполняющей наше убогое существование? Другие, подобно Люсеньке, сходят с ума от черных чувств зависти, обиды на окружающих, жадности и ханжества? Третьи, как Анатолий, обиженные на весь мир за невоплощенность их величественных замыслов, считают себя вправе убивать? И ведь нет у мерзавца и тени раскаяния! «Все идет по плану…»
Иногда я отказываюсь понять что-либо в идиотском спектакле, который разыгрывается на этой арене… Я знала одного человека, который, подобно Пономареву, страдал от собственной супруги, обладавшей всеми качествами Люсеньки. Правда, оба были моложе. Один раз, поняв, что его натуру просто пытаются сломать, подлаживая под массовый образец достойного семьянина, он послал ее к черту и ушел.
Так представьте себе, что наутро он начал страдать, как наркоман, у которого отняли шприц, доведя его до ломки!
А ведь его дама сердца была некрасива, неумна, и характер у нее был почище моего… Так что же заставляет мужиков держаться с такой силой, обеими руками за драную женскую исподнюю юбку? Пресловутый секс? Тогда мы – животные, лишенные всякого божественного наполнения? И прав был Чарлз Дарвин с его убогой теорией эволюции?
Впрочем, это момент философии… Скорее всего, никто из вышеперечисленных не умеет выбирать скакуна… И в этом все дело.
И мне жалко Володю, который имел все шансы превратиться в нормального, хорошего человека, каким является его отец, но под влиянием бесноватой матушки стал подонком… Или мог бы исправиться? Мог бы измениться, превратившись со временем в нонконформиста, отрицающего дурную мораль своей матушки?
Если бы ему не повстречался другой представитель «хомо обезьянус», которому нужны были деньги.
Я вздохнула. Что-то часто я стала вдаваться в размышления…
Старею, что ли? Говорят, что склонность к философии есть признак зрелости ума. А зрелость ума – признак старости… Впрочем, не всегда, успокоила я себя. Иные старушенции так ума-разума и не набрались. Так что со старением это не связано.
Зрелость ума, скорее всего, результат качественного мыслительного процесса. А с этим у меня все в порядке, слава богу…
* * *
Звонок в дверь прозвучал для меня, как свадебные колокола. Я подпрыгнула от счастья. Вот он, сладостный момент свидания!
Я была готова взлететь от неземной радости свершившейся надежды. Yes! Я опять угадала нужную цифру! Опять определила нужного фаворита! Я еще не разучилась правильно выбирать скакуна!
К двери я подлетела, как ветер. Как ураган. Я даже не стремилась обуздать свою радость, дабы сохранить приличие. Ликование переполняло мое сердце.
Я остановилась на мгновение, перевела дух и открыла дверь.
Мой «влюбленный Адонис» стоял на пороге с букетом все тех же недозрелых, но уже подсохших роз. Он был убог, как суровая реальность понедельника. От него веяло могильным холодом величайшего недоразумения и большой жизненной ошибки двух неведомых мне людей, позволивших себе однажды заняться любовью, предварительно потеряв презерватив. С огромным трудом я выдавила из себя улыбку и пригласила его войти.
Он сначала смущался, отчего руки его мгновенно вспотели, и я почувствовала неприятное прикосновение его потных ладоней к своей руке. Немного осмелев, он прикоснулся к моим губам слюнявым своим ртом. Причем я поняла, что зубы он не чистит. Или чистит их каким-то вонючим гуталином. Изо рта у него пахло вчерашней пищей и пивом.
Я почувствовала приступ отвращения. Мне захотелось срочно ударить его по голове, связать, и пусть себе лежит до мельниковского прихода… Но, во-первых, я боялась переусердствовать. Кроме того, нужно было полностью усыпить его бдительность. И мне было весьма интересно, какое же ко всему этому имеет отношение дама, увиденная мной в его обществе?
Его сестра… Поэтому надо разыграть невинную глупость. Что я и постаралась сделать, изобразив на своем лице максимум восторга по поводу нашей встречи.
