— Дай закурить!
Непредсказуемое создание с разукрашенным лицом, видно, сменило гнев на милость. Девица уселась на койку и выжидающе посматривала на меня.
— Лезть больше не будешь? — как к хулиганистому ребенку, обратилась я к ней. И опустилась на нары напротив, ощутив под собой жесткое нечто, иронично называемое матрацем. В узкое зарешеченное окошко лился дневной свет, лучи свободы квадратились на пыльно-сером каменном полу.
— Да нет, наверное, — миролюбиво пообещала девица. И заявила с претензией: — Меня Лариса зовут. А тебя Таня, ты сказала.
Я кивнула и поделилась сигаретой.
Последующие часа полтора-два прошли в мирной беседе. Лариса оказалась девочкой неглупой, в СИЗО она попала по невезению и из-за сволочи сутенера, который ее подставил — привез в нехорошую компанию, сам же смылся. И единственное, что меня напрягало, — дело стоит, я же сижу. На неудобной поверхности, в довольно-таки холодной камере.
Наконец мое ожидание завершилось — дверь, лязгнув, распахнулась, и в проеме показалось встревоженное лицо Кирьянова.
— Володька! — вскочила я навстречу, а он хмуро бросил:
— Пошли уж, заключенная!
— Пока, — бросила я Лариске, вручила ей пачку с остатком сигарет и последовала за Кирей.
Он молча печатал шаг, и даже широкая спина честного мента выражала неодобрение моим поступкам. Ну да ладно, с Владимиром я разберусь несколько позднее, главное — сейчас отсюда поскорее выбраться.
Мы вошли в кабинет Полякова, который при нашем появлении нахмурился, что превратило его физиономию почти в зверскую. Кирилл Федорович что-то бубнил, обращаясь к Кирьянову, тот отвечал, но я, если честно, в их разговор не вслушивалась — меня гораздо больше волновала необходимость забрать машину от дачи Перцевого.
В итоге я подписала какую-то бумажку и вышла «на свободу с чистой совестью», сопровождаемая подполковником Кирьяновым.
— Я даже не буду спрашивать, кой черт ты поперлась на ту дачу несчастную! — воскликнул Киря, усаживая меня в свою машину. — Танька, но чтобы ты была настолько неосторожной! Могла бы ведь подумать, что место преступления будет под наблюдением. Тем более что труп не найден!
И он продолжил «прочищать мои мозги», я же откинулась на сиденье и с наслаждением закурила, ощущая свободу. Куда хочу — туда лечу!
— Киречка, с меня пиво, — пообещала я, когда словесный поток подполковника немного иссяк. — И помоги мне забрать машину.
— А где ты оставила машину? — подозрительно поинтересовался Владимир. Предполагал, вероятно, что возле городского морга или на месте разборки братков, где много крови и трупов, потому что так тоже бывало. Я вкратце рассказала ему о своих похождениях, заострив внимание на доверчивости выцепивших меня ментов. Киря засмеялся, и конфликт был исчерпан. После чего мы поехали за моей бежевой «девяточкой».
— Как ты умудрилась до такой степени насолить Полякову? — Он прямо кипел, когда я заговорил о тебе. Пивом не отделаешься, с тебя еще и раки.
Естественно, я согласилась.
* * *
Пересев за руль своей машины, которая, к счастью, оказалась никем не потревоженной, я помчалась вслед за Кириной, размышляя о перспективах дела. Прежде всего надо решить, через кого Перцевой передал бумаги в фирму «Спешл Техно». А значит, мне предстоит вплотную заняться его связями.
А помимо этого надо узнать, не заказывал ли Перцевой новые очки. У него достаточно слабое зрение, и раз уж Андрей разбил свои очки на даче, он должен был приобрести новые. Конечно, надежда маленькая и робкая, как первая травинка, пробившаяся сквозь пласты лежащего на весенней земле снега. Все равно лучше это, чем совершенно ничего. Может быть, мне и повезет.
С другой стороны, у Андрея должны иметься запасные очки. Я, конечно, точно сказать не могу, но предполагаю, что «очкарики» думают заранее о риске лишиться своей дополнительной пары глаз и имеют под рукой запасные. Тогда посещение оптик вряд ли окажется полезным. Ну да ладно, с этим я разберусь.
Первым делом я решила отправиться домой — времяпрепровождение в СИЗО не слишком-то благоприятно отразилось на моей внешности. А я, вообще-то, предпочитаю выглядеть привлекательно. Иногда это помогает и в работе.
Дома, расслабившись и приняв душ, я выпила чашечку кофе, с наслаждением закурила и вытащила из сумки свои магические «косточки». Задумалась над вопросом, что же делать дальше, сжав в ладонях гладкие двенадцатигранники. Они едва заметно потеплели от моих пальцев. Посидев с минуту и концентрируясь на проблеме, я швырнула магические додекаэдры на гладкую столешницу и присмотрелась.
Вот что мне выпало: 4+20+25. И означало это следующее: «В принципе, нет ничего невозможного для человека с интеллектом». Ну, то есть действуй, Танечка, как хочешь. Ладно, интеллектом я не обделена, а значит, сумею обнаружить господина Перцевого, чтоб его черти на сковородке поджарили.
Отлично, будем искать, как говорит главный герой незабвенного фильма, такой же, только с перламутровыми пуговицами. Мне его пеньюар не нужен, а вот хитреца Перцевого искать будем точно.
Собравшись, я вышла в прихожую, намереваясь отправиться в НИИ ЭКТ. В конце концов, самым близким Перцевому человеком в последнее время была Светка, секретарша. Вот она мне и поможет. И кстати, потом надо будет забежать к Астраханцевой — та баба умная, возможно, тоже окажется мне полезной. Да и вообще, если честно, с Настей поговорить очень хотелось.
Едва я протянула пальцы к дверной ручке и задержала взгляд на собственном зеркальном отражении, которое искренне сказало, что мой внешний вид выше всяческих похвал, несмотря на все передряги, как затрезвонил телефон. Чуть вздрогнув, я сняла трубку и проворковала:
— Да, я вас слушаю!
— Танечка, это я, Герман, — медово прозвучал голос в мембране, и я в который раз ощутила бегущие по спине мурашки.
— Привет, — засмеялась я, следя за тем, чтобы голос не вздрагивал томительно. — Как дела? — банальный вопрос, но о чем еще спрашивать, я не успела придумать. В голове крутились предполагаемые ходы в разговоре со Светланой. Вот с Настей можно особенно не выбирать ни вопросы, ни выражения, она баба проницательная, все поймет.
— У меня в порядке. Где ты пропадала? Я пытался тебя найти… — признался Герман, и его слова окутали мою душу ласковым теплом.
— Да были кое-какие у меня тут дела, — созналась я совершенно честно. И шутливо поинтересовалась: — Больше никто в твою фирму проникнуть не пытался?
— Нет, к счастью, нет. Танечка, как ты смотришь на то, что мы встретимся вечером?
— Положительно! — быстро произнесла я и смутилась. К счастью, Герман Мародерский не мог меня видеть в тот момент.
— Тогда я за тобой заеду часиков в девять, хорошо?
Согласившись на все и уточнив, должна ли быть «парадной» моя форма одежды, я наконец положила трубку на рычаги и направилась к двери. Зеркало нахально поддело меня — на лице моем красовался девичий румянец, чего, если честно, не было давненько. Я ведь уже много лет не застенчива, а вот теперь… Впрочем, женщины нередко становятся почти дурами в присутствии привлекательного мужчины. Или даже при разговоре с таковым по телефону.
