— Стоило ли это паршивое казино их жизней, Вика?
По ее удивленному взгляду я поняла, что произнесла свой вопрос вслух.
— Вам этого не понять, Таня, — ее тон сразу приобрел снисходительную сухость, и, наклонив голову, она удалилась. Больше ей не о чем со мной разговаривать. Ведь я только казалась ей похожей на нее. И слава богу, что, по-видимому, это не так.
* * *
Катюшка была мне рада. Увидев меня, она вскрикнула и сразу начала варить черный кофе без всяких капучинских примесей.
— Ты, Танюша, просто умница… — искренне восхищалась она мной.
И сей момент был не лишен приятности — наконец-то мной справедливо восхищались! А то в последнее время у меня складывалось впечатление, что распутанное мной с таким трудом дело было настолько примитивным, что всякому под силу было с ним управиться. Поэтому я вроде как слов поощрения и не заслужила.
Бар был почти пуст. Видимо, все решили воспользоваться последним днем и провести его с пользой для здоровья на пляжах Тарасова. Или вообще укатили на турбазы.
Меня пронзил страх, что Ленусик запросто могла утащить туда и моего рыцаря. Впрочем, раз мы договаривались здесь встретиться, он наверняка найдет способ избежать сей участи, решила я. Заметив мой ищущий взгляд, Катя улыбнулась.
— Да был он здесь, — лукаво сказала она, — забежал, глазами поискал кого-то и исчез. И так он несколько раз уже делал…
Конечно, конечно, уныло подумала я, может быть, он кого-то и искал, но только вряд ли меня…
Чтобы отвлечься от дурных мыслей, я завела с Катей разговор о вчерашнем концерте. Она оказалась горячей поклонницей наших отечественных певцов и горько сокрушалась, что не приезжал ее любимый Мармеладзе.
— Ох, — вспомнила она, — а ведь мы теперь без электрика остались… Вот кошмар какой! Надо же — дядя Жора убийцей оказался… Страшно!
Она передернула плечами. Правда, я так и не смогла понять, что же было кошмаром — то, что дядя Жора оказался убийцей, или то, что они остались без электрика. Скорее всего и то, и другое.
Я посмотрела на часы. Александр задерживался. Что ж, может быть, он и вовсе не появится. Пора было уходить. В конце концов, я никогда не жду мужчин больше двух минут.
Я уже собиралась попрощаться с Катей, как вдруг почувствовала за спиной его дыхание. Как я определила, что это был именно он, я вам объяснять не стану. Я обернулась.
— Прости, пожалуйста, — умоляюще сказал он.
Руки он держал за спиной. Наверное, там опять были розы, которые сейчас полетят под мои ноги.
— Ничего, — деланно равнодушно сказала я.
Он понял, что я нахожусь в состоянии большой обиды.
— Понимаешь, — сказал он, — я очень хотел подарить тебе вот это.
И он протянул мне на ладони нежно-голубую орхидею.
— Господи! — вырвалось у меня. — Откуда у тебя этакое чудо?
Он скромно улыбнулся.
— Ну, вряд ли я смогу тебе толково ответить на этот вопрос.
Она была такая восхитительная в своей невинной чистоте, в нежной хрупкости, что я осторожно погладила ее мизинцем. Потом, благодарно посмотрев на Александра, поцеловала в щеку.
— Спасибо.
Он посмотрел на меня примерно так же, как я только что смотрела на орхидею.
— Тебе говорили, что ты очень красивая? — поинтересовался он.
— Постоянно, — соврала я. — Все только и делают, что говорят мне об этом с утра до вечера.
— Жаль, — расстроился он, — я надеялся сказать тебе об этом первым.
Время неумолимо шло, приближая нас к тому моменту, когда мы будем вынуждены расстаться. Ни он, ни я даже не заикались о встрече, прекрасно зная, что она наверняка может быть только случайной.
— Ну, — протянула я ему руку, — очень жаль с тобой расставаться.
— Это ненадолго, — попытался рассмеяться он, — ты же знаешь, мы, такие отвратительные личности, наверняка очень скоро опять будем нуждаться в твоих услугах.
— Ну уж нет, — не согласилась я, — лучше не надо.
— Как же мы встретимся? — спросил он. — Как ни крути, а для того, чтобы тебя вызвать, мне придется утопить кого-нибудь в ванне.
— Тогда лучше по заказу, — вздохнула я, — я тебе перезвоню и скажу, кого.
— Хорошо, — согласился мой добровольный киллер.
Честное слово, я боялась расплакаться. Мне совсем не хотелось, чтобы он уезжал. И почему ему не нравится наш Тарасов? Я сдержала эмоции и, отнимая свою руку, сказала:
— Ладно. Пока?
— А если бы…
— Что? — резко развернулась я. («Пожалуйста, — взмолилась я, — попроси меня выйти за тебя замуж. Я, конечно, откажусь, но это не важно…»)
— Ничего, — сказал он, — пока…
И, махнув рукой, ушел. Сердце мое задохнулось от возмущения. И где это он научился этой дурацкой манере уходить так, что за ним остается последнее слово?!
— Ну и ладно, — произнесла я вслух, — не больно-то и хотелось…
— Что-что? — переспросила двигавшаяся мимо меня к выходу певичка из довольно известного дуэта, название которого я все никак не могла запомнить.
— Ничего… — сказала я. — Это я не вам.
— Извините, — недоуменно пожала она плечами и понесла свое длинное изящное тело дальше.
— Ничего, — буркнула я и пошла в том же направлении.
* * *
Выйдя из бара, я столкнулась нос к носу с Ириной Леонидовной.
— Ах, Танюша, — отчего-то радостно приветствовала меня она.
От удивления, что ко мне снизошли, я застыла.
— Как же вы замечательно справились с этим делом! — воскликнула она картинно. — И кто бы мог подумать — такая молодая и такая талантливая… Поздравляю вас, моя милая!
И она чмокнула меня в щеку. Я задумалась, надо ли мне сегодня умываться или беречь отпечаток величественного поцелуя всю оставшуюся жизнь, и в этот момент, когда я решила, что умыться все-таки придется, она взяла меня под руку и тихо зашептала мне в ухо, обдавая его жаром и мелкими брызгами:
— Я ведь очень нуждаюсь в ваших услугах, Танечка! Вокруг меня творятся такие темные дела…
Господи, да кто бы сомневался, что вокруг нее творятся эти самые темные дела?!
— Поэтому, Танюша, я бы хотела вас кое о чем попросить…
Она оглянулась вокруг с таким видом, что я заподозрила, что у нее мания преследования.
— Нас никто не слышит? — спросила она меня свистящим шепотом.
— Не знаю, — пожала я плечами, — а что?
— Дело в том, — повторила она, — что… Я вам заплачу.
Бедная Ирина Леонидовна, оказывается, хотела меня нанять. Интересно, зачем? Чтобы я проследила за ее юным супругом? Так он вроде не собирается никуда от нее смываться. Его вполне устраивает его безбедное существование.
